Ему было всего шестнадцать, когда он привёл её в дом… Девчонку, уже явно беременную, на год старше себя.
Катя в училище была его однокурсницей. Несколько дней Артём видел, как незнакомая девчонка, съёжившись в углу, тихо плачет. Ему сразу бросились в глаза округлившийся живот, одна и та же потрёпанная кофта (носила её вторую неделю) и пустой, безотрадный взгляд.
Оказалось, её историю знали все… Внук местного большого начальника крутил с ней роман, а потом вдруг исчез — уехал в соседнюю область «по делам». Его родители начисто открестились: «Не знаем и знать не хотим».
А свои, словно в старину, боясь «позора», выставили её за порог и смылись куда-то на дачу. Кто-то Катю жалел, кто-то за спиной ехидничал:
— Сама виновата! Головой надо думать!
Артём не мог просто стоять в стороне. Подошёл и твёрдо сказал:
— Легко не будет. Хватит реветь. Идём ко мне, оформляем всё как надо. Но сходу предупреждаю — сладких речей не жди. Не умею я в эти «зайки-солнышки». Буду рядом, буду делать, что смогу. И всё у нас получится хорошо.
Катя вытерла слёзы и посмотрела на него. Ну что сказать… Самый обычный парень, без пафоса. А она-то мечтала о другом женихе! Но выбора у неё уже не было.
Родители были в шоке. Мать умоляла:
— Артёмка, одумайся! Ты же ещё ребёнок!
— Мам, не кипятись. Две стипендии получаю — обычную и по потере кормильца. Подрабатывать начну — вытянем.
— А учёба? Ты же в аспирантуру собирался!
— Ну и что? Папа всю жизнь на заводе, ты в бухгалтерии. И без «высоколобых» живут люди. Мам, да это же не конец света!
Катя поселилась в его комнате. Артём отдал ей кровать, сам перебрался на старый раскладушке. Дней пять она молчала, как тень, ходила за ним в училище и обратно. А потом вдруг прорвало:
— Надоело! Почему твои родители на меня так смотрят? Я им не нравлюсь! И ты вечно то за книгами, то куда-то смываешься!
Артём удивился:
— Ты серьёзно? Во-первых, мои родители тебя приняли, хоть и скрипя сердцем. Во-вторых, книги — потому что не хочу вылететь с первого курса. Стипендию терять — не вариант. А ухожу — значит, деньги зарабатываю. Не до сопливых сериалов, прости.
Катя расплакалась:
— Зачем ты так грубо?
— Я же предупреждал — сладких речей не жди. Когда в ЗАГС идём?
— Не могу же я в этом тряпье! Купи мне красивое платье, с высокой талией!
— Ты о чём? Мы же справку о беременности принесём! Мне ещё коляску с кроваткой копить…
Мать перешла на валерьянку, но потихоньку смирилась. Частенько заглядывалась на детские распашонки в витринах. Ну ничего, переживут. Пусть женятся, а они с отцом помогут. Вот только девчонка какая-то неблагодарная — всем недовольна: и Артёмом, и квартирой, и ими.
Но Катя не думала меняться. Когда Артём, вернувшись с автомойки грязный и уставший, принёс домой бродячую кошку, она аж покраснела от злости:
— Ты совсем дурак? На кой нам эта грязная тварь? Выкинь её сейчас же!
Артём спокойно ответил:
— Нет, она беременна. Останется тут. И не ори, лучше разогрей мне поесть.
— Ах, так?! — завизжала Катя. — Выбирай: или она, или я!
— Зачем выбирать? — Артём даже бровью не повёл. — Я у себя дома. Кошка моя, и если тебе это не нравится — дверь на улицу открыта. Даже мать мне такого ультиматума не ставила. Может, тебе пора перестать косо смотреть на всех подряд?
Катя рыдала, психовала, ревновала к облезлой кошке. Где он вообще разглядел живот? Но живот вскоре стал заметен — кошка ждала котят.
Артём устал, но жалел о своём решении. Нет, они справятся. Катя родит, успокоится, а пока у них будут котята — пушистые комочки, которые точно всех примирят.
Но всё пошло не так… Дед, тот самый начальник, вернулся из командировки и всё узнал. Разыскал внука, отчитал его и заявил, что лишит всех благ, если правнук будет расти в чужой семье. А терять «кормушку» «мальчику» совсем не хотелось.
Катя уехала с ним сразу, даже не попрощавшись. На вещи плюнула — новые купят! В этот убогий техникум она больше не вернётся!
Артём был раздавлен. Выбросил её вещи и сидел в темноте, прижимая к себе кошку. Она понимала, молча жаласКошка мурлыкала ему в ответ, будто говорила, что всё будет хорошо.
