Это точно неспроста
Лера неслась на дискотеку, будто ветер.
Короткая юбка из денима, облегающие легинсы с металлическим отливом, белоснежные кроссовки, топ с принтом супермодели, высокий хвост, перетянутый широкой резинкой. Губы — розовый блеск, глаза — радуга теней. Настоящая королева.
Все твердили: Лерка — золото. Она и сама это знала. Гордость района. Сама поступила в университет в Москве — без блата, без протекции.
А помнишь, как тётка Зина ворчала?
— Тебе, Соколова, до вуза — как пешком до Марса! Техникум — потолок, да и то если отчим замолвит слово. А так — дворники тебя ждут с метлами.
Ах да, точно. Отчим. Родной отец давно испарился. А отчим… Вряд ли будет хлопотать за «такую бестолочь».
Тётка Зина ждала слёз. Но Лера поднялась, посмотрела ей прямо в глаза и спокойно, даже с вызовом, бросила:
— Посмотрим, кто кем окажется.
Зина скривилась и пообещала сладкую месть на экзамене. Но Лера сдала. Поступила. Сама. Без «особого подхода». Вот так.
— Девушка, не желаете чистой и большой любви?
— С тобой? Михалыч, страх потерял совсем?
— Лер, ты чего. Как жизнь?
— Лучше всех.
— Фигура у тебя, ммм…
— Хочешь такую же?
— Хочу.
— Приходи, наряжу — будешь не хуже.
— Ой, злая ты, Соколова. А я, может, тебя люблю.
— Проваливай, нечисть, бабуля мне осиновый крест осветила — и от таких, как ты, и от ночных страхов.
— Ну чего так-то…
— А вот так. На всякий случай.
Они шли по вечерней улице, перекидываясь шутками. Молодые. Свободные. Непобедимые.
— Слушай, а давай в понедельник в школу завалимся? — предложил Михалыч.
— Ты рехнулся? Зачем?
— Представь, как тётка Зина подавится, когда узнает, что ты сама в универ поступила.
Лера усмехнулась.
— Плевать я хотела. А ты как?
— Отгуляю лето, потом — в армию. Ты меня ждать будешь?
— Ага. Сяду на лавочку, платочек надену, носочки тебе вязать буду. Киллометров сто.
— Да иди ты…
— Ну.
— Ооо, глянь, это же Наташка! Она в училище пошла?
— Угу. Каждому своё. Ладно, Миш, я пошла. Вон мои подружки. А ты с Наташкой крутишься?
— Да нет, ну… просто болтаемся.
— Она хорошая. Она дождётся. А я — нет.
— Значит, я тебе вообще не вариант?
— Нет. — Чётко ответила. И ушла.
Учёба Лере давалась легко. Не потому что просто — она просто не ныла.
— Как ты всё успеваешь? — спрашивала соседка.
— Что?
— Ну, и в кино, и на дискотеки, и учёба у тебя…
— Не знаю. — Лера пожала плечами. — Просто живу. Не ною. С парнями не путаюсь. Учёба — моё будущее. А гулять? Разве не сейчас самое время?
— А я замуж хочу. За богатого.
— А я — нет.
С Сережей Лера познакомилась на дискотеке. Он был слишком навязчив — она сбежала. Но на следующий день он пришёл в общагу. С цветами, с шоколадом. Она захлопнула дверь. Он — пригласил в кино. Она — снова мимо.
Девчонка уже нервно дёргала глазом от его внимания. Почти ненавидела. А тут ещё Михалыч письма из армии шлёт. Скучает. Но не про службу пишет, а про чувства.
А она знает этого Михалыча — как до четырнадцати в коричневых колготках под спортивками бегал… Как бабка его к знахарке таскала — лечиться от энуреза.
Сережа ездил на мотоцикле, караулил её, будто в кино. А потом… потом он упал. На её глазах. И она, не раздумывая, бросилась к нему. Не потому что Сережа. А потому что человек.
И почему-то… согласилась на свидание.
Полгода они встречались. Не бабочки в животе. Не любовь. Но как-то… рядом. Он стал родным.
Потом письмо от Михалыча: обиды, обвинения, грязь. Кто-то настучал. Да она и не скрывала.
С Сережей было проще. Он был рядом. Надёжный. С ним можно было мечтать.
