«Это не общежитие!» — брат мужа поселился у нас, и я не выдержу
Два года назад мы с мужем, наконец, въехали в свою квартиру. Небольшую, но свою. Хоть и принадлежала она его семье, а до нас в ней десятилетиями жил его старший брат — Денис. Сказать, что я обрадовалась такому соседству — значит солгать. Но родня есть родня, пришлось смириться. Старалась не лезть, не спорить, играть роль «понимающей невестки».
Но Денис… Он бесил меня с первого взгляда. Тридцать пять лет, а нигде толком не работал, сидел на шее у матери и смотрел на всех свысока, будто мир ему обязан. Умничал, разглагольствовал о смысле жизни, а сам — лентяй редкий.
Когда мы заселились, Дениса не было — он укатил в Питер, якобы «учился» и мечтал там остаться. Свекровь разрешила нам делать в квартире всё: хоть капитальный ремонт, хоть мебель новую. Она уверяла, что Денис сюда не вернётся. И слава Богу — жить там было невозможно. Не квартира, а какая-то нора: стены в копоти, везде окурки, диван распорот, пружины торчат.
Обои цвета грязного кофе, потолок в жёлтых разводах, запах — будто в поезде дальнего следования. Мы с мужем сутки выносили мешки с хламом, потом неделями спали на матрасе и ели на картонных коробках. Зато потом — чистые стены, новый диван, уют. Квартира ожила.
Два года тишины. Ни скандалов, ни непрошеных гостей. Я уже забыла, кто такой Денис. Но однажды свекровь позвонила — голос дрожал: «Денис возвращается. В Питере не сложилось».
Муж лишь пожал плечами: «Бывает». А через неделю новый звонок: «Он едет к вам. Я звала к себе — отказался. Говорит, в деревне скучно». В её голосе звучала вина. Она знала, что подкладывает нам свинью, но выбора не было.
Денис приехал. С рюкзаком, пачкой «Беломора» и старыми замашками. Детей у нас нет, так что кухню превратили в его «комнату». Я думала — на пару недель. Ошиблась. Он устроился «насовсем».
И понеслось. Гора немытой посуды. Следы грязных ботинок на паркете. Пепельница, переполненная окурками. Воздух — как в курилке вокзала. И этот тон: «Зачем столько колбасы? Деньги на ветер». «Ты пол моешь неправильно». «Зачем такой дорогой чай?»
Он, который никогда не зарабатывал, учит меня жизни! А я молчу. Потом мужа отправляют в командировку — на три месяца. И я остаюсь наедине с этим… сожителем.
Пыталась объяснить мужу: «Мне тяжело, я не хочу жить с чужим мужчиной, который даже спасибо не скажет». Он лишь вздыхал: «Он же семья. Потерпи».
Но я больше не могу. Это мой дом. Мой воздух, мой покой. Я убираю, готовлю, поддерживаю порядок. А он живёт, будто так и надо. Не хотела казаться истеричкой, но я не прислуга и не смотритель общежития!
Что делать? Терпеть грязь, сигаретный дым, нравоучения? Или поставить ультиматум и рисковать ссорой в семье? Страшно, что, пытаясь сохранить мир, я потеряю себя…
