Этого никто не возьмет
В приюте на Тверской, в самом сердце Москвы, не было отдельных комнат всё было в одном огромном шумном зале. Слева, вдоль кирпичной стены, стояли клетки с кошками, а справа клетки для собак. Чихали сотрудники, кто с пакетом сухого корма, кто с чистыми тряпками, кто с ведёрком воды, чтобы подлить свежей влаги в поилки.
Посетителей было предостаточно. Тихая семейка, худенькая мама Мария, худой папа Сергей и их маленький сын Кирилл, медленно шли от клетки к клетке, внимательно разглядывая обитателей. Молодая парочка, шепчущаяся у клеток с котами, молчаливый старичок с тростью, неспешно прогуливавшийся вдоль вольеров с собаками, и я, только переступивший порог, ошарашенный запахами, шумом и количеством животных.
В первой клетке сидел Барбос крохотный дворняжка с бесконечным хвостиком. Он отчаянно теребил резиновую утку и полностью игнорировал людей. Немного дальше клетка с Данте, чёрным, как вороново крыло, псом, у которого глаза уже видели многое. У входа к клетке присела в ярком пуховике Оля, тихо разговаривая с собакой, как будто пыталась с ней подружиться.
Слева, в настоящей выставке кошек, разместились все породы, цвета и размеры. На розовой подушке дремала Соня гибкая белая кошка. Периодически она приоткрывала желтый глаз и внимательно следила за тем, кто к ней подходит. На прутьях рядом вился Кузьма чёрнорыжий котёнок с большой головой, похожий на персонажа из мультфильма. Он слегка мяукал, плюхался на спинку, поднимался и нерасторопно топал по углу, где стояли миски с водой и кормом. Как только я подошёл, Кузьма сразу бросился ко мне.
Ты забавный, пробормотал я, просунув палец сквозь прутья и погладив котёнка за ушком. Кузьма, закрыв глаза, мурлыкнул от удовольствия и, будто играя, слегка покусал мой палец.
Мам, смотри, какой смешной, тихо произнёс худой мальчик, подбежав к клетке. Его родители, посмотрев друг на друга, покачали головами в один такт.
Он совсем крошечный, прошептала Мария. Кирилл, не совсем разобравшись в словах, кивнул и, бросив печальный взгляд на Кузьму, продолжил путь. Похоже, им бы больше понравилась собака, а не кошка. Кузьма же всё равно радовался ласке, громко мурлыкал и терся о мой палец то левым, то правым, вызывая улыбку.
А может, возьмём этого? обернулся я, заметив, как Кирилл замер у клетки в самом дальнем, тёмном углу. Он большой и красивый.
Ой, нет! сразу отвергла его мама. Пойдём посмотрим собак. А вот этот старый.
Старый, маленький пробурчал Кирилл, вздохнул и пошёл за родителями к вольерам с собаками. Его ворчание быстро сменилось смехом, когда он подошёл к любимцу приюта к крохотному медвежонку Массу. Пёсик ковылял в своей клетке, облизывал пальцы, которыми люди его гладили. Даже молчаливый старичок с улыбкой смотрел на пушистого чудика, который играл с мягкой игрушкой.
Но меня занял Кузьма, и я решил узнать, кто же сидит в самом дальнем темном углу, где испугалась мама Кирилла. Подойдя к последней клетке, тяжело вдохнул.
На сером одеяльце лежал старый кот. Обычный дворняжный кот, словно благородный дворянин, чей срок уже подходит к концу. Он не прыгал, не мяукал, не привлекал внимания просто лежал, глядя в пустоту затуманенными серой завесой глазами, еле слышно мурлыкая. Подойдя ближе, он замолчал, тяжело вдохнул и почти почеловечески вздохнул, положив голову на худые лапки и закрыв глаза.
Это Арамис, наш старичок, пробормотал я, услышав за спиной весёлый мужской голос. Повернувшись, я увидел сотрудника приюта, Бориса, с веснушчатым лицом и бейджиком «Борис».
Что с ним? спросил я, стараясь не тревожить кота.
Ничего. Просто старый, ответил Борис, открывая клетку и добавляя корм в миску. Арамис, снова вдохнув, медленно поднялся с одеяльца, шатающейся походкой попирая прутья, и подошёл к миске. Он слепой, совсем ничего не видит, добавил парень, виновато улыбаясь.
Как он выживал на улице? удивился я.
Не уличный, рассмеялся Борис. Его хозяева сдали сюда, потому что не успевали за ним ухаживать. Мы его подлечили, а кому нужен старый слепой кот? Даже наша директор Наташа, увидев его, сразу сказала: «Этого никто не возьмет».
Ну да, берут молодых и здоровых, согласился я.
Если не считать Дашку, кивнул Борис, указывая на клетку с чёрным псом и девушкой рядом. Данте у нас своенравный, а она пытается с ним подружиться.
И как?
Потихоньку. Преданные людьми редко идут на контакт, а Данте именно такой. Как и Арамис, вздохнул Борис. Когда его привезли, он неделю ничего не ел, сидел и ждал, когда его заберут. Сейчас, когда ктото входит, он сразу обнюхивает воздух, машет хвостом, а потом, поняв, что это не он, снова укладывается и грустит.
Вы его в угол спрятали, чтобы не тревожить? уточнил я. Борис кивнул и поджал губы.
Да. Жаль его. Каждый раз он поднимается с надеждой, а потом падает и спит почти до вечера. Скорее всего, здесь и закончится его жизнь. Кому нужен слепой старый кот? А вам кто приглянулся? подвёл он разговор. Я видел, как вы стояли у клетки с Кузьмой.
Да, забавный такой, улыбнулся я, вспоминая большеголового котёнка.
Он к нам недавно. Дети нашли его на улице и принесли. Наверное, от котихи отлучился, а он отбился. Хорошо, что собаки его не нашли. Мы его привили, от блох избавили, Наташа даже приучила к лотку. Гадить не будет, сказал Борис, глядя в лицо. Так что, берёте Кузьму домой?
Да, беру, кивнул я, глядя на спящего Арамиса, и тихо добавил: Можно ли взять его вместе с Кузьмой?
Серьёзно? удивился Борис. Он задумался, потом покачал головой. У нас можно взять только одно животное в руки. Подождите, я уточню у директора.
Хорошо, кивнул я и, провожая улыбающегося сотрудника, обернулся к Арамису, который будто понял меня. Привет, дружок. Пойдёшь со мной? Я не твой хозяин, но обещаю: еда, вода и большой, добрый человек, который будет тебя трепать за хвост
Я не успел закончить, как Арамис встал, вдохнул воздух и подошёл к открытой дверце клетки, которую Борис случайно оставил незакрытой. Я протянул ему руку, кот осторожно её понюхал, потом потерся щекой о пальцы и слабо замурчал.
Значит, ответ «да», улыбнулся я и погладил кота за ушко.
Наташа сказала, что можно, подбежал к нам Борис, увидев, как я глажу старика. Похоже, вы нашли общий язык.
А чего его не найти? пожал я плечами. Два старых холостяка, большая квартира и крошечный енот…
Слушайте, если не секрет, зачем он вам? Вы ведь знаете, что Арамис долго не проживёт, спросил Борис. Я вздохнул, посмотрел в глаза старому коту, который, казалось, тоже ждал ответа.
Потому что уходить на радугу надо туда, где тебя любят, а не в холодный приют, где каждый открывающий дверь разбивает сердце, ответил я. Тихий звук маленького моторчика в груди Арамиса подсказал, что мой ответ оказался правильным.
Я оформлю бумаги, сказал Борис и исчез в подсобке, оставив меня наедине со старым котом. Мы молчали, я гладил его за ухом, а он тихо мурлыкал, глядя мне прямо в душу серыми, затуманенными глазами.
*****
Вечером, лежа на диване, я смотрел телевизор, а на груди устроился маленький безумный комочек по имени Кузьма. Его шерсть всё ещё хранила следы пыли, собранной в тех уголках, куда моя холостяцкая рука не доходила. Он сладко посапывал, иногда выпускал коготки и жалобно трепал мою грудь.
Сбоку, у левой ноги, на сером одеяльце спал Арамис. Старый кот, свернувшийся клубком, держал лапу на бедре, словно боясь, что я исчезну, как и его хозяева. Стоило мне пошевелиться, как он мгновенно поднимал голову, принюхивался и успокаивался только тогда, когда я ласково гладил его по голове и шептал, что рядом.
Если я встаивал и шел на кухню за чайником, Арамис, иногда врезаясь в угол, следовал за мной, а за ним как маленький хвостик бежал Кузьма. Через время они «привыкли» к квартире, научились обходить препятствия и без проблем добирались до своих мисок с водой и кормом.
Когда я уходил на работу, оба кота провожали меня. Арамис, казалось, не двигался с места, пока я не вернулся. Дождавшись, он нюхал воздух, лизал протянутую руку и возвращался к своей лежанке с серым одеяльцем. Ночью они спали со мной: Кузьма, положив пушистую задницу на мою подушку, а Арамис, рядом с левой ногой, положил худую лапу на бедро. Я знал, что однажды Арамис уйдёт, но пусть он уйдёт туда, где его любят, а не в холодный приют, где каждый хлопок двери разбивает старое кошачье сердце.
