В престижной гимназии «Рассвет», что в пригороде Санкт-Петербурга, внешний лоск и статус значили куда больше, чем доброта или характер. Брендовые куртки были нормой, а приглашения на выпускной обставлялись с размахом, достойным светской хроники. Среди ухоженных подростков с дорогими рюкзаками тихо передвигалась скромная девочка в поношенных джинсах и ботинках, подклеенных скотчем. Её звали Алина Соколова.
Отец Алины погиб, когда ей было семь, и с тех пор мать работала сутками в больнице, чтобы сводить концы с кончиками. Стипендия в «Рассвете» была редким шансом — и Алина ценила его. Она сидела на задней парте, почти не разговаривала и избегала внимания. Училась она блестяще, но в социальном плане была невидимкой.
Для большинства учеников Алина была просто «бедной». Она ела одна, носила одно и то же пальто каждую зиму и не имела смартфона. Но у Алины был секрет — о котором даже она сама до конца не догадывалась.
Накануне весенних каникул в школе объявили кастинг на ежегодный концерт талантов — главное событие года, где ученики показывали всё, от фокусов до танцев. Хотя по сути это было соревнование не умений, а популярности. Тема этого года — «Незамеченные звёзды».
«Может, попробуешь выступить?» — ехидно предложила Карина Белова, королева школы, на уроке музыки.
Её голос звучал сладко, но за этим скрывался яд. Карина всегда была в центре внимания — безупречная, популярная и язвительная.
Алина подняла глаза, растерянная. «Что?»
«Говорю, спой на концерте», — повторила Карина громче, чтобы слышали все. Класс захихикал.
«Я… не пою», — прошептала Алина, сжимаясь в парте.
«Ну да ладно. Ты же выглядишь как тихоня, которая напевает себе под нос в темноте», — усмехнулась Карина.
Смех усилился.
«Вообще-то, — вмешался учитель музыки, Сергей Петрович, поправляя очки, — это неплохая идея. Алина, не хочешь попробовать? У нас есть свободный слот после уроков».
Алина замерла. Ладони вспотели. Все смотрели на неё. Но вместо отказа внутри что-то дрогнуло — тихий голос смелости, о котором она не подозревала.
«Попробую», — тихо ответила она.
Карина удивлённо приподняла бровь. «Не могу дождаться», — процедила она, голос капал ядом.
После уроков Алина стояла одна в пустом кабинете музыки. Руки дрожали, сжимая листок с текстом песни. Она не пела на людях с тех пор, как умер отец. Он садился с ней на крыльцо, закрывал глаза и улыбался, когда она пела в тишине. «Твой голос — как солнце, Алина, — говорил он. — Он согревает».
Сергей Петрович сел за рояль. «Как будешь готова».
Она глубоко вдохнула и запелаИ когда её голос, чистый и пронзительный, как весенний ручей, заполнил зал, даже самые заядлые скептики замолчали, осознав, что истинный талант не нуждается в яркой упаковке.