**Яблоки судьбы: возвращение домой**
Татьяна Ивановна стояла в своём саду в деревне Малиновка, любуясь яблонями, которые буквально ломились от урожая. В этом году яблоки уродились — хоть на выставку вези! Алые, золотистые, с румянцем, словно у девицы на выданье — и все так и норовили шлёпнуться на землю, наполняя округу медовым ароматом. Собирать их Татьяна даже не пыталась — кому они тут нужны?
В Малиновке народ потихоньку вымирал. Молодёжь смоталась в город за лучшей долей, а стариков можно было пересчитать по пальцам одной руки. Зимой огоньки в окнах горели разве что в трёх-четырёх избах.
— О чём задумалась, Ивановна? — раздался сзади голос. — Неужто передумала в город переезжать?
Это была её соседка, Надежда, с корзинкой за яблоками.
— А, это ты, Надь? — вздохнула Татьяна. — Бери, бери, хоть козе твоей Марфушке будет радость. Забирай, сколько унесёшь… Передумать? Да кто ж меня тут отпустит? Сын уже и покупателей нашёл, даже задаток взяли.
— Жаль терять тебя, — покачала головой Надежда. — Кто после тебя тут поселится? То ли наши будут, то ли дачники-захребетники. Вряд ли зимой задержатся.
Она замолчала и стала собирать яблоки. Татьяна, глядя на неё, тихо проговорила:
— Урожай-то какой… Не припомню такого. Только собралась уезжать — а земля, сад, будто цепляются за подол: «Не уходи!» Господи, как же тяжело далось это решение. И до сих пор не пойму — зачем я на это подписалась?
— Сыну так спокойнее, — откликнулась Надежда. — Всё под боком: магазины, поликлиники. И возиться не надо — ни дров колоть, ни картошку полоть.
— Верно, — кивнула Татьяна, но голос её дрогнул. — Вот только душа моя здесь останется. Умом понимаю, а сердце не соглашается. Надь, оставляю тебе кота Ваську и пса Жучку. Присмотри, пока я не разберусь. Ваську, может, в город заберу, а Жучка старая, ей в квартире не место. Беда-то какая…
— Не кручинься, Таня, — махнула рукой Надежда. — Завтра Жучку к себе заберу, а Васька и сам прибежит — хитрец он у тебя. Ты только на автобус не опоздай. А в гости приезжай — буду ждать.
— Да, да… — пробормотала Татьяна. — Сумку собрала, остальное сын на выходных заберёт.
Она обошла дом, задержалась у печки. Слёзы наворачивались, но время не ждало. Вышла на дорогу и присела на старый пень у обочины.
Вскоре подкатил видавший виды автобус, скрипя и постанывая. Татьяна, перебросившись парой слов с водителем Федотом, устроилась у окна. Пассажиров, кроме неё, не было — Малиновка была концом маршрута.
Дорога, как водится, была — хоть святых выноси. После дождей ухабы наполнились водой, и автобус полз, как черепаха. На одной из колдобин раздался скрежет — и он замер. Водитель, буркнув что-то непечатное, вылез из кабины.
— Что случилось? — крикнула Татьяна, высунувшись в окно.
Федот, присев у колеса, развёл руками:
— Дела хуже некуда. Надо «помощь на дороге» звать, а то ночевать тут будем.
Он начал названивать, а Татьяна, к своему удивлению, почувствовала… облегчение. Вышла из автобуса и сказала:
— Мы ж недалеко уехали — я пешком вернусь. Если помощь задержится, иди ночевать ко мне. Уже темнеет.
— Через часик подъедут, — ответил Федот. — Может, подождёшь?
— Не буду, — отрезала Татьяна. — До дома — рукой подать, дойду.
— Да ты справишься? — засомневался Федот.
— Ещё как! — фыркнула она. — Не такие дороги хаживала — и за грибами, и в соседнее Белкино за хлебом пешком ходила.
Татьяна бодро зашагала обратно. Сумка в руках вдруг стала легче, а на душе — словно птицы запели. Надежда, возвращаясь с тележкой, заметила её на дороге.
— Ну и дела! — ахнула она. — Это как понимать?
— А так, что дом меня не пустил, — рассмеялась Татьяна. — Сейчас сыну позвоню, чтоб не ждал. Автобус сломался — колесо подвело. Ну ты знаешь наши дороги…
— Вот и отлично! — обрадовалась Надежда. — Идём ко мне ужинать. У тебя ведь холодильник пустой, а у меня щи на плите. Поболтаем.
Жучка, завидев хозяйку, радостно завиляла хвостом. Васька шмыгнул в дом прямиком к миске.
Татьяна швырнула сумку в угол и громко объявила:
— Господи, прости мою дурость! Никуда я не еду, и всё тут.
Васька мяукнул в ответ.
— Ты за Бога теперь отвечаешь, Васька? — усмехнулась Татьяна. — Или моё решение одобряешь?
Кот потёрся о её ноги и запрыгнул на колени.
— Погоди, мне надо Сашке позвонить, а то он беспокоиться будет, — сказала Татьяна, набирая номер.
— Саш, слушай, автобус сломался… Да, прямо за деревней. Видно, не судьба мне в город переезжать. Я уже дома. Не жди — не приеду. Нет, не шучу, колесо отвалилось. Ехала одна. И знаешь что? Я остаюсь. Прости, сынок. Откажи покупателям, извинись.
— Мам, ты точно решила? — спросил Александр. — Вот совпадение: покупатели сегодня сами отказались. И задаток не забрали, оставили пару тысяч как компенсацию.
— Вот и славно! — рассмеялась Татьяна. — Значит, не продавать мне дом. Теперь я точно знаю.
— Ладно, потом разберёмся, — вздохнул Александр.
— Какое ещё «разберёмся»? Где корни, там и жить, — отрезала Татьяна. — Прости, сынок.
— Ну что с тобой поделаешь, — улыбнулся он. — На эти деньги дров на две зимы купим. Завтра закажу.
— Вот и договорились! — обрадовалась Татьяна. — Жду тебя с дровами. Пойду Надюху обрадую, что остаюсь.
Надежда с мужем ПетНа следующее утро Татьяна проснулась с лёгким сердцем, глянула в окно на свои яблони и подумала: «Вот он, мой дом — и никуда я от него не денусь».
