Воспоминания о Цепи
Барсик не помнил точно, когда всё началось. Может, потому что для него время — это просто череда серых дней, бесконечных ночей и сменяющихся сезонов, которые не приносили утешения. Он родился в большом помёте в бедном деревенском доме на окраине Тверской области. С самого детства его судьба была отмечена холодным звеном цепи, с которой ему не суждено было расстаться.
Сначала жизнь была просто любопытством. Он играл с братьями, нюхал сырую землю, лаял на воробьёв. Но однажды один из мужчин в доме выбрал именно его. Оттащил от матери, привязал цепь к шее и оставил во дворе. С тех пор Барсик стал частью усадьбы — как ржавая телега или сломанный забор. Никто не гладил его, не говорил ласковых слов. Время для него было лишь бесконечным ожиданием без надежды.
Прошли месяцы. Цепь стала его единственным другом. Длина — всего два метра, и Барсик научился не отходить далеко, чтобы не чувствовать резкий рывок, перехватывающий дыхание. У него не было будки, никакого укрытия: он спал на земле под дождём и снегом, а когда ветер становился сильнее, прижимался к стене, дрожа от холода.
Сезоны сменялись: зимы были лютыми, с ледяными ночами, когда Барсик просыпался, покрытый инеем. Лето — пыткой жажды и зноя. Дети из дома иногда кидали в него камни ради забавы или пугали палками. Никто о нём не заботился. Его жизнь была круговоротом боли, голода и одиночества.
Еда была скудной и жалкой — картофельные очистки, голые кости, изредка мутный суп. Барсик ел жадно, боясь, что у него отнимут и это. Вода — ржавая, из куска старого ведра. Он не знал вкуса свежего мяса, не чувствовал сытости. Его тело стало тощим, рёбра проступали сквозь грязную, свалявшуюся шерсть.
Его никогда не выводили гулять. Мир он видел только из своего угла, ограниченного цепью. Смотрел, как другие собаки бегают свободно, как люди идут по своим делам, как птицы летают. Мечтал побегать, исследовать мир, получить ласку. Но это были только мечты — а когда он открывал глаза, цепь была на месте.
Последняя зима
Последняя зима выдалась особенно суровой. Хозяин, приковавший его, заболел и перестал выходить во двор. Барсик по целым дням никого не видел. Миска с едой становилась всё пустее. Иногда соседки через забор кидали ему чёрствый хлеб, но чаще — лишь жалели взглядом.
Барсик чувствовал, как жизнь уходит. Лапы болели, холод проникал в кости, одиночество давило. По ночам ему снилась мать, тепло братьев, свобода. Но просыпался он опять в грязи и тишине.
Однажды хозяин умер. Барсик понял это, потому что больше не слышал его кашля, шаркающих шагов. Дни шли — никто не приходил. Он лаял, звал на помощь, но в ответ был только ветер.
Соседи, заметив, что хозяина нет, заглянули во двор. Нашли Барсика — сгорбленного, с потухшим взглядом, шерсть в грязи и блохах. Одни говорили, что старый пёс — проще усыпить. Другие жалели, но не хотели проблем.
В итоге соседка Наталья позвонила в приют для животных. Рассказала им про Барсика, про его страдания, про одиночество.
Спасение
Утро спасения Барсик не ждал. Шёл мелкий дождь, небо было серым. Вдруг он услышал чужие голоса, шаги, скрип калитки. Во двор вошли люди в светоотражающих жилетах, с переносками.
Барсик испугался. Хотел спрятаться, но цепь не пускала. Он зарычал, но сил сопротивляться не было. Одна из женщин, с мягким голосом, осторожно подошла.
«Тише, малыш, мы тебе не враги», — сказала она.
Барсик почувствовал тёплую руку на голове. Замер. Так его не трогали годами. Женщина осмотрела ржавую цепь, и мужчина перекусил её кусачками.
Впервые в жизни Барсик почувствовал тяжесть свободы. Сделал шаг, потом ещё. Лапы дрожали. Его завернули в одеяло, посадили в машину. Барсик дрожал, но голос женщины успокаивал.
«Всё будет хорошо, Барсик».
Он смотрел в окно. Поля мелькали за стеклом, и мир вдруг стал больше, чем его грязный угол.
Приют
Приют оказался тёплым местом, полным лая и новых запахов. Барсика осмотрели, обработали раны, выстригли п
