Холодильник — не столовая! Как дочь с её «друзьями» довела меня до слёз
У меня растёт дочь Анастасия. Весёлая, добрая, душа нараспашку. Слишком даже. Дружит со всеми подряд — с одноклассниками, ребятами из соседнего двора, знакомыми из кружков, даже с теми, кого я в глаза не видела. И вот вся эта компания в последнее время обосновалась у нас в квартире.
Говорят, на улице холодно, а гулять хочется. Настя, как гостеприимная хозяйка, всех зазывает домой, включает музыку, раздаёт печенье, чай наливает, устраивает шумные посиделки. Сначала я не обращала внимания: ну подумаешь, дети пришли — посидели, разошлись. Даже радовалась — у дочки столько друзей. Но потом всё вышло из-под контроля.
Недавно пришла с работы уставшая, голодная, мечтая только об одном — поужинать и рухнуть на диван. А на кухне меня ждал сюрприз. Два незнакомых пацана лет десяти сидели за столом и доедали плов. Прямо из кастрюли. Моей кастрюли! Приготовленной на два дня — чтобы не стоять у плиты каждый вечер.
Я замерла в дверях. Мальчишки, не смутившись, доели всё до конца, сложили посуду в раковину и ушли, весело махнув рукой. А я стояла, не веря своим глазам. Обед, ужин — всё пропало. Для своей семьи, для мужа и дочери — не осталось ничего.
Зашла к Насте в комнату. Объяснила спокойно: угощать друзей чаем, конфетами — пожалуйста. Но суп, мясо, плов — это еда для нашей семьи, на которую я трачу деньги, заработанные потом, и своё время. Я готовлю не для того, чтобы чужие дети ели из нашей посуды, пока нас нет дома.
Настя молча хлопнула дверью и заперлась. Через пару минут услышала из-за двери:
— Ты просто жмотка! Родная мать, а друзьям даже поесть не дашь!
Обиделась. Затаилась. Даже на ужин не вышла. Хотя я, стиснув зубы, снова почистила картошку и пожарила котлеты — чтобы хоть кто-то поел нормально.
Наутро собрала Настю и сказала прямо: «Еда — на два дня. Я прихожу поздно, готовить ночью не буду. Раз взрослеешь — учись понимать простые вещи». Дочь отвернулась и ушла в школу, не сказав ни слова.
Вечером, вернувшись после одиннадцати, застала мужа у плиты — он жарил картошку. Потому что еды опять не было. Настя снова привела друзей. Пока мы работали, они опустошили холодильник подчистую. Ни супа, ни котлет, даже бутербродов не осталось. Только обёртки и грязная посуда.
Настя снова заперлась в комнате. На вопросы не отвечала. С мужем переглянулись — оба поняли, что ситуация зашла слишком далеко. Дело не в еде. А в том, что ребёнок не слышит. Не хочет слышать. Считает нас врагами за то, что просим элементарного — уважать дом, труд и чужие границы.
Я не жмотка. У нас не бедная семья, но мы всё зарабатываем своим трудом. И я не могу позволить себе кормить чужих детей. Не могу морально. И не хочу.
Чувствую усталость. Чувствую отчаяние. Больно, что собственная дочь воспринимает мою заботу как скупость. Моя мать говорит — возьми ремень. Но я не верю в ремень. Верю в разговор, в объяснения. Только что делать, если ребёнок не хочет слушать?
Может, я что-то упустила в воспитании? Может, была слишком мягкой? Или просто Настя в переходном возрасте, и это временно? Не знаю. Я в растерянности.
Кто-нибудь сталкивался с таким? Как достучаться до подростка, который считает, что мать — это бесплатный повар и холодильник? Как вернуть уважение к семье и научить ценить труд?
Хочу снова видеть в глазах дочери благодарность. А не упрёк за то, что борщ — это не общепит.
Вывод: границы нужно ставить вовремя, иначе их начнут топтать даже свои.
