Всё было замечательно, пока она не ворвалась
– Что ты тут забыла? – Марина едва не опрокинула кружку с газированной водой, увидев во входной двери знакомую身影.
– Привет, сестренка, – промурлыкала Светлана, убирая перед глазами длинную прядь. – Соскучилась?
– Ты же… В Мюнхене, – Марина обмерла. – Восемь лет назад ты уехала и сказала, что больше никогда…
– Планы меняются, – пожала плечами Светлана, пробираясь внутрь. – Можно в гости войти, или ты по-американски за дверью станцевать танец встречи?
Марина молча отступила. Восемь лет. Восемь лет размеренной жизни, родные квадратные плиты, школа дочери. Светлана осмотрела квартиру, где когда-то жили они обе.
– Неплохо распорядилась, – кивнула она, взглянув на новую кухню. – А помнишь, как в детстве мечтали переклеить эти официально-серые обои?
– Помню, – тихо ответила Марина. – Светлана, что происходит? Почему ты здесь?
– А разве нельзя посмотреть на родную землю? – Светлана скинула куртку на диван. – Вид старый. Панельки, двор с песочницей, та же пыль.
Марина поставила кружку. Руки дрожали. Светлана выглядела почти такой же, как восемь лет назад, но в её глазах появилась меланхолия.
– Ты замужем? – спросила Светлана, заметив обручальное кольцо.
– Да, за Олегом. Ты его помнишь? Мой одноклассник.
– Олег Михайлович? Тот, что в школе татищевские стихи тебе писал?
– Он самый.
– И дети?
– Дочка. Таня. Ей семь.
Светлана кивнула. Марина видела, как в её взгляде мелькнула злость – характерная сестринская черта.
– Где она?
– В садике. Олег заберёт. Они в парк хотят.
– Какая идиллия, – проговорила Светлана, хмыкая. – Семейка, деточка, квадратная жизнь. То, о чём ты мечтала?
– Светлана, – подошла Марина, – ты расскажешь, почему вернулась?
Светлана отвернулась. В её глазах мелькнуло что-то похожее на страх, но тут же скрылось.
– Устала от немецких законов. Бизнес провалился, виза истекла. Приехала.
– Навсегда?
– Пока не знаю.
Марина вспоминала: рядом с Светланой всегда что-то рушилось. Но это единственная родственница.
– Живешь где-то? – спросила она, потихоньку расстраиваясь.
– Пока нигде, – Светлана улыбнулась опасным, родным взглядом. – А ты напоишь чаем? На пару дней.
Марина знала: идёт игра. Но не могла отказать.
Вечером Олег вернулся с Таней. Марина предупредила мужа, но видела, как он напрягся при виде Светланы.
– Привет, – Светлана листала журнал, как королева. – Давно не виделись.
– Да, – коротко ответил Олег.
Таня прижалась к отцу, любопытно рассматривая женщину.
– А это кто? – спросила девочка.
– Тётя Света, – сказала Марина, садясь рядом. – Моя родная.
– У тебя есть сестра? – удивилась Таня. – А почему я её не видела?
– Она долго была вдали, – объяснила Марина.
Светлана подошла к Тане:
– Привет, красавица. Вся в маму.
Девочка смутилась.
– А правда сёстры? Вы не похожи.
– Правда, – засмеялась Светлана. – Марина всегда была самой красивой.
На ужине воздух становился тягучим. Олег молчал, пересчитывая хлебные крошки.
– Папа, а завтра мы в цирк? – спросила Таня.
– Конечно, – улыбнулся Олег. – Как договорились.
– А тётя Света с нами? – улыбнулись глаза девочки.
– Если захочет, – ответила Марина, посмотрев на сестру.
– Обязательно, – кивнула Светлана.
После ужина Олег помог с посудой:
– Надолго она?
– Говорит — на пару дней.
– Маришка, ты помнишь, что происходит, когда…
– Помню, – перебила Марина. – Это кровь. Я не выброшусь из окна.
– Думаю о Тане.
– Олег, она ребёнок. А Света…
Таня просил фокусы, Светлана с меткой улыбкой исчезала монетки. Девочка смеялась, хлопала. «Ещё, ещё!» — кричала. Марина внезапно улыбнулась. Может, всё обойдётся. Может, Светлана изменилась.
Следующим днём они пошли в цирк. Таня глотала сладкую вату, Олег разглядел в Светлане новую фронтовую подругу.
– А помнишь, – говорила Светлана, – как мы мечтали стать цирковыми артистами?
– Помню, – улыбнулась Марина. – Ты обещала львов на семейного портрете на диване одомашнить.
– Я до сих пор люблю рисковать, – Светлана подмигнула.
– Ты теперь пасётся сразу в квадрате, – усмехнулся Олег.
Марина замерла: в глазах сестры снова эта ледяная игра.
Вечером, когда Таня уснула, Светлана и Марина остались наедине:
– Тихо, спокойно. Как у неё в бухгалтерии.
– А что в этом плохого?
– Скука, – Светлана осматривала семейные фото. – Помнишь, как мечтали в Мюнхен?
– Ты решила со мной поспорить.
– Смотри, – Светлана стала расспрашивать о работе Олега, распаковывать вчерашнее интриги. — А он платит хорошо?
Марина чувствовала, как начинает морозить.
– Светлана, почему ты вернулась?
– Скучала, – сказала сестра, хрупкая, как стекло. — Россия — родина, а не абстракция на плакате.
– А план?
– Пока не знаю. Но я устала бегать.
Марина увидела в Светлане ту же злость, что и восемь лет назад, когда та отняла жениха прямо под венчальным звоном.
Утром Светлана играла с Таней, помогала по дому, но её глаза всё чаще смотрели на Олега.
– Ты любишь его? – спросила Светлана. — Или просто удобно?
– Светлана, я жду, когда ты снимёшь куртку.
– А если я не хочу?
Марина молчала. В комнате повисла ядовитая тишина.
– Я изменилась, – сказала Светлана. — Эти годы учили меня: счастье — это не барахло. Это не чужое.
Марина хотела поверить, но зубы стучали.
– Уезжай, – тихо попросила. — Найди свой дом.
– А если он развалится? — Светлана улыбалась, как скорпион. — Ты думаешь, Олег тебя любит?
Марина увидела, как Олег смеётся с сестрой, как она впервые живо светится. И поняла: игра началась.
– Я знаю его лучше, – сказала Марина. — Он не изменится.
– А вы уже менялись? — Светлана закрыла журнал. — А если Олег выберет меня?
Марина вспомнила, как Светлана ловила в детстве Таню в дождь. Она всегда знала, как вцепиться.
Война началась. И сильнейшая побеждала.
