**Дневник**
Меньше всего я люблю работать с детьми. Это сложно, утомительно и опасно. Ребенок еще не сформирован, его биополе хрупко, и любое неосторожное слово может притянуть ненужные события. Да и дети обожают фантазировать — кто в детстве не мечтал о волшебстве? Каждое их слово приходится перепроверять, а это лишние усилия.
Когда на пороге появилась женщина в черном платье, с алыми губами и темно-синими тенями, я даже бровью не повела. Ко мне часто приходят экстравагантные особы. Но мальчик лет десяти, робко жмущийся за ее спиной, заставил меня насторожиться.
— Мы по записи, — перебила она, едва я собралась отказать. — Я Агния, писала вчера. У меня кошечка на аватарке, помните?
Кошечку я действительно помнила.
— Проходите.
Может, дело в ней, а мальчика просто не с кем оставить? — надеялась я, разглядывая клиентку. Агния была полноватой, но еще привлекательной женщиной лет сорока. Накрашена ярко, почти вызывающе, руки унизаны браслетами, звонкими, как колокольчики. Черное платье… То ли траур, то ли позерство? В любом случае, носила она его с явным удовольствием.
— Умер муж, — драматично начала она, доставая платок и касаясь абсолютно сухих глаз.
— Соболезную, — вежливо ответила я, — но спиритические сеансы не провожу. Считаю это рискованным.
Не получив нужной реакции, Агния сменила тактику.
— В нашем роду были колдуны, — прошептала она таинственно. — Прабабка гадала, двоюродная тетка…
«Колдовала, да?» — еле сдержала сарказм. В последние годы ко мне ломятся потомственные «маги» и «шаманы». Магия — не наследственный дар, а навык.
— У нас в роду есть Дар, — продолжала она, сплюнув через плечо. — Меня, слава богу, он миновал. А вот сын, Ваня… — ее глаза вспыхнули странной гордостью, — он видит призраков!
«Вот беда». Вариантов было два: либо у ребенка галлюцинации (и тогда его место у психиатра), либо родовой бес.
— Расскажи, как к тебе приходят призраки! — требовательно сказала мать.
— Не призраки, а один… Папа, — неохотно пробормотал мальчик.
За его спиной возникла тень. Не отец. Существо смотрело на меня, не моргая. Мурашки побежали по коже. Дело оказалось серьезнее, чем я думала.
— Знаете, на «Битве экстрасенсов» еще не было детей! Это же прорыв! — восторженно воскликнула Агния.
Ваня съежился на стуле.
— Ваша энергетика слишком сильна, — быстро соврала я. — Мне нужно остаться с ним наедине.
Выпроводив мать, я осторожно разговорила Ваню. Он долго молчал, грыз печенье, но постепенно раскрылся.
***
Больше всех на свете Ваня любил отца. Они играли в солдатиков, катались на велосипедах, папа учил его плавать. Когда родители ссорились, Ваня всегда был на его стороне.
После гибели отца мать рыдала, рвала на себе волосы, а Ваня не мог заплакать. Слезы шли внутрь. Он думал: если бы тогда пошел с ним, а не с друзьями, папа остался бы жив.
Через два месяца мать оправилась и начала встречаться с дядей Мишей. Ваня ненавидел его без причины — наверное, за то, что фотографии отца убрали.
А потом папа пришел во сне. Не страшный, как в кино, а такой же, с улыбкой и смехом. Они гуляли, ели сладкую вату, и Ваня впервые за долгое время почувствовал себя счастливым.
С тех пор он жил двойной жизнью: днем — школа, друзья, а ночью — папа, который учил его драться, помог подружиться с девочкой. Боль уходила…
***
Сущность за спиной Вани изучала меня. Это был не бес, а что-то древнее, питающееся детской скорбью.
— Ты знаешь, что это не твой папа? — тихо спросила я.
Мальчик разрыдался.
— Откуда вы знаете? — прошептал он.
— Я ведьма.
— Мне казалось… будто он надел маску.
Он был прав. Сущности копируют близких, но выдают себя движениями, интонациями.
— Твой папа уже далеко. А с тобой мы разберемся.
Дух вдруг отступил.
— Я съел всю его боль. Ухожу.
Он исчез. На лице Вани — не злость, а печаль.
— Мне будет его не хватать.
— Мне тоже, — шепнул ветерок, трогая его волосы.
***
Дверь распахнулась.
— Ну что, научите его? На «Битву экстрасенсов» поедем? — ворвалась Агния.
Я объяснила: это психологическая травма, а не магия. Отведите его к врачу, а не к шарлатанам.
Когда-то я видела такого духа на кладбище. Он стоял за плачущей девочкой, а после утешал ее во сне, забирая боль.
Люди оправдывают свои поступки травмами. Но даже дух, рожденный из скорби, может нести свет. Если захочет.
