Тяготы сблизили нас, но нашей дочери суждено расти в одиночестве
Меня зовут Елена Иванова, и живу я в Суздале, где Владимирская земля хранит древние храмы да тихие берега Каменки. С юных лет я грезила материнством — словно свеча горело во мне это желание. В нашей семье росло четверо детей, мать целиком посвятила себя дому, окружив нас заботой. Картина шумного родного гнезда навсегда поселилась в сердце: дом, наполненный смехом, беготнёй, ссорами и примирениями. Но судьба распорядилась иначе, разбив мечты о большой семье, как глиняный горшок о камень.
Три года мы с мужем, Михаилом, пытались зачать ребёнка. Каждый цикл — трепет надежды, каждый отрицательный тест — удар под дых. Я рыдала в подушку, а он, сжимая моё плечо, глотал собственную боль. Врач поставил точку: «Только ЭКО». Первая попытка подарила чудо — дочь Настю, которой сейчас 14. Прижимая к груди этот тёплый комочек, я шептала: «Теперь всё будет хорошо». Но мечта о братике или сестрёнке для неё не отпускала — хотелось, чтобы знала она ту близость, что согревала моё детство.
Через год снова вступили в бой. Четыре протокола — четыре поражения. После каждой неудачи я собирала себя по кусочкам, как разбитое зеркало. Когда рухнула последняя надежда, смирилась: «Хватит. Будем благодарны за то, что есть». Мечта таяла, словно апрельский снег, оставляя щемящую пустоту. Глядя на Настю, ловила себя на мысли: «Не смогла подарить ей самое дорогое — родную кровь».
Иногда ловлю себя на мысли: не зациклись я тогда на этой идее — не пришлось бы терпеть бесконечные уколы, слёзы, душевное опустошение. Михаил умолял остановиться после второго провала: «Ты себя в могилу загонишь», — говорил он, проводя пальцем по моим впалым щекам. Но я, ослеплённая навязчивой идеей, шла напролом. Лишь теперь понимаю — его слова были пророческими.
Настя растёт одна. Это моя незаживающая рана. Мечтала, чтобы слышала она по утрам топот братьев, делилась секретами с сестрой. Но судьба распорядилась иначе. Эти испытания, однако, выковали наш брак, как кузнец сталь. Мы научились держаться друг за друга в бурях, ценить каждое мгновение. Сейчас смотрим вперёд, радуясь успехам дочери — её упорству, доброте, свету, что она несёт в мир. Мне 43, время упущено, но я учусь жить с этой тихой грузью.
Мы втроём — Михаил, Настя и я — нашли свой покой. Дом наш дышит теплом, хоть и не оглашается детскими криками, как грезилось когда-то. Видя, как дочь заботливо гладит нашего пса Барсика, ловлю себя на мысли: она не одинока. Мы любим её вдвоём, втроём, вдесятеро — всей душой. Мечты о большой семье не сбылись, но жизнь подарила нам иное счастье — выстраданное, настоящее. Испытания не разъединили, а сплели наши судьбы крепче векового дуба, за что я благодарна каждому новому дню.
