**Дневниковая запись**
Тяжело хлопнула дверь подъезда, впуская в темноту холла ночующую стужу. Артём вошёл в квартиру без обычного грохота сапог, весёлых криков и топота ног. Лишний раз убедился когда душа болит, даже шаги становятся тише.
Лена стояла у плиты, где на сковородке шкворяла картошка, и сразу почуяла неладное. Замерла с половником в руке, прислушиваясь к непривычной тишине. Нет стука валенок, нет привычного: «Ма, я дома!» только шорох мокрой куртки да тяжёлое дыхание.
Артём, ты? голос дрогнул, будто сам знал ответ. Сварила борщ, картошка с котлетами почти готова. Раздевайся, иди ужинать!
Тишина. Густая, как смола.
Артёмушка? уже почти шёпотом.
Сердце ёкнуло что-то не так. Быстро вытерла руки и шагнула в коридор.
И там Будто ведро ледяной воды на голову. Ссын застыл посреди прихожей, будто вкопанный. Куртка не снята с неё капает, на полу лужа. Голова опущена, взгляд в никуда.
Сынок, что случилось? схватила его за рукава, повернула к себе. Драка? Обидели? Кто-то что-то взял без спроса?
Он поднял глаза и я увидела в них ту самую боль, от которой сжимается горло. Не ребёнок передо мной стоял, а раненый зверёныш, который не может даже слова вымолвить.
Мам голос сорвался в хрип. Там
Говори! Я с тобой! трясла его за плечи, будто могла вытрясти беду.
Собака В мусорном баке у школы. Раненая, не встаёт. Хотел помочь она зарычала. А на улице мороз, сверху мусор сыплется слёзы потекли по щекам, оставляя красные дорожки.
Вздохнула с облегчением: не избили, не ограбили. Но глянула на его лицо и поняла: рана душевная куда страшнее.
Где именно?
На Берёзовой, возле старого гаража. Пойдём сейчас! Замёрзнет же!
Взрослых просил помочь?
Просил голос упал. Все плечами пожимали: «Не наше дело», «Сама выкарабкается». Никто Никто не помог.
Гляжу на него щёки синие от холода, руки трясутся. Уже ночь, тёмная, как утроба.
Слушай, сынок. Сейчас ты разденешься, согреешься, а утром проверим. Если пёс на месте вызовем спасателей, зоозащитников, кого угодно. Ладно? Иди умойся, отогрейся.
Он покорно начал стягивать куртку пальцы не слушались.
**Главное: иногда нужно верить, что ночь не навсегда, и утро не предатель.**
Мам а если не доживёт? прошептал он, и в голосе была вся тщетность мира.
Псы крепче, чем кажется, сказала твёрдо, хоть сама сомневалась. Особенно дворня. Одна ночь не смерть.
Он поплёл в ванну, подставил руки под кипяток. Глаза закрыл а перед ним опять тот бак, глаза в темноте, полные страха. Вчера с Ванькой пытались вытащить пёс огрызнулся.
Вспоминал, как уговаривал его: «Иди сюда, мы поможем» а тот лишь глухо скулил, прижимаясь к стене. На лапе рана, кровь засохшая, вокруг мусор, тряпьё.
*«Он смотрел так, будто уже простил весь мир за свою боль.»*
Полчаса бегал к прохожим, к соседям, даже в магазин за окриками. Ванька быстро ушёл: «Да брось, их слишком много, всех не спасти». А Артём остался стоял, смотрел в эту чёрную дыру, где мерцали глаза, полные отчаяния.
Слёзы текли, смешивались с водой, и от обиды на весь мир хотелось сжаться в комок.
Утром, не дожидаясь бульканья чайника, вылетел из дома. Лена, вполглаза собираясь на работу, кивнула: «Иди, только не опаздывай». Но улыбка слетела, когда увидела его лицо.
В подъезде мелькнула мысль: год назад здесь же, под лестницей, нашли трёх замёрзших котят. Двоих выходили, третьего не успели.
Он бежал.
И там, в баке, те же глаза. Живые.
Схватил телефон: «Мама, он здесь! Мы же не оставим?!»
Звонили в МЧС вежливо отказали. В ЖЭК трубку не взяли.
Оттаявшая от бессилия, Лена дозвонилась подруге-психологу. Та сходу: «Знаю приют, сейчас позвоню».
Артём проглотил школу сидел у бака, шептал псу: «Держись, мы тебя заберём»
Приехали! закричал он, увидев машину с надписью «Лапа помощи».
Девушка-волонтёр, закутанная в одеяло, спустилась в бак. Оттуда хриплый визг. Пёс примерз к льду своими выбросами.
Всё, малыш, теперь ты в безопасности, говорила она, заворачивая его в тряпьё.
Артём стоял, сжимая кулаки: «Что с ним? Выживет?»
Отвезём в клинику. Шансы есть.
Бездомные псы бойцы. Выживают там, где другие сдаются.
Добро это не подвиг. Это просто выбор.
Дети, как Артём, это те, кто ещё не разучился платить миру сердцем.
В местной газете потом описали этот случай. Артём отмахивался: «Да любой бы так поступил».
Мир стал чёрствым, сказал он журналисту. Поэтому обычное сочувствие теперь героизм.
На вопрос «что хочешь стать?» ответил просто:
Ветеринаром. Или кинологом. Чтобы помогать тем, кому больше некому.
Теперь у него дома живёт пёс по клюке Рекс. Каждый день новый шаг к доверию.
**Вывод:** Мир держится на таких, как Артём. На тех, кто, даже зная, что помощь редкость, всё равно её предлагает. Потому что иначе нельзя.