Сын привёл в дом «невесту из тайги» с тремя детьми — мы чуть не поседели, а потом смеялись до слёз
В тот вечер у меня сердце едва не остановилось — спасли только крепко стиснутые зубы. Всё началось с обычного звонка от сына: «Мам, мы с Дашей (имя изменено) сейчас заскочим. Знакомиться». Голос весёлый, бодрый, будто человек решил прыгнуть в омут с головой. Мы с Сергеем переглянулись — ну наконец-то! Наш Антон надумал жениться. Сколько можно было болтаться без пары?
Антон у нас парень с причудами. С детства самостоятельный, но упрямый, как сибирский валенок. После школы отслужил, а потом — бац: «Поеду в Сибирь. Деньги зарабатывать». Мы с отцом глаза округлили, но не отговаривали. Уехал — и правда, стал привозить гостинцы: кедровые орехи, копчёную рыбу, морошку. Говорил, что тайга суровая, но душевная, народ там простой, без понтов.
А тут — жениться собрался. Мы стол накрыли, самовар поставили, нарядились как на смотрины, ждём. Звонок в дверь. Я открываю — и обомлела.
На пороге стояла… Нет, сначала я увидела только огромную доху из медвежьей шкуры, а за ней — троих детей и самого Антона. Дошу скинули — и оттуда появилась хрупкая девушка с чёрными косами до пояса и глазами, острыми, как лезвие. Антон представил:
— Это Айна. Моя невеста.
У меня в голове пронеслось: «Ну всё, пиши пропало». Девушка молча кивнула, дети тут же рассыпались по прихожей. Один снимал валенки, другой карабкался на комод, а младшего Айна ловко привязала поясом от халата к ножке табуретки — чтоб не носился. В квартире запахло хвоёй, дымком и чем-то диковинным — будто тайга сама к нам в Томск пожаловала.
Села за стол. Я скатерть вышиванную постелила, пироги подала. А Айна взяла да руками (руками!) начала детям еду накладывать. Сама вилкой орудовала, но держала её, как лопату. Говорила отрывисто, будто рубила дрова.
— Это ваши дети? — спросил Сергей, косясь на троицу под столом.
— Мои, — буркнула она, как будто говорила про кошек.
Мы с мужем переглянулись. Ну всё, теперь у нас ещё и трое внуков-таёжников?
— Антоша, а где вы познакомились? — спросила я, голос дрожал, как осиновый лист.
— В тайге, мам. Она там песни поёт — медведи заслушиваются! — восторженно сказал сын, которого я вдруг не узнала.
— А жить где будете? — встрял Сергей.
— В избе можно. Или в зимовье, — равнодушно ответил Антон.
Тут у меня лопнуло терпение. Вышли с мужем на кухню, стоим, смотрим друг на друга, как дурачки.
— Ну и что будем делать?
— Да кто ж его знает, — развёл руками Сергей.
Вернулись. Муж сунул Антону купюры:
— Вот, снимите гостиницу. У нас вам не поместиться.
Антон вздохнул:
— А вы всё твердили: «Лишь бы женился, хоть на русалке». Вот вам и русалка.
Ушли. С детьми. С дохой. С запахом костра.
Прошло полчаса. Опять звонок. Открываю — они. Но теперь… другие. Айна в обычной дублёнке, волосы в хвост, улыбка до ушей.
— Здравствуйте, — весело сказала она. — Мы вас разыграли.
— Чего?! — я чуть на пол не села.
Антон засмеялся:
— Мам, ну вы же всё ныли: «Женись хоть на ком!» А я пока не хочу. Это Айна, подруга. Приехала из Красноярска с племянниками. Гостиница сгорела, вот я и придумал спектакль.
Я плюхнулась в коридоре на сундук. Ноги подкосились, как у новорождённого телёнка.
— Сынок, делай что хочешь, но если ещё раз так напугаешь — завещание сразу перепишу на кота!
Вернулись за стол. Айна оказалась душой компании — пела частушки, детей за стол усадила. А мы с Сергеем поняли: стареем, конечно, но чувство юмора у сына — хоть куда. Шутка удалась — до мурашек!
