—Толик, больше не приходи ко мне. Хорошо? — тихо попросила я.
—Как это? Сегодня не приходить? — не понял он.
…Утро только начиналось, Толик уже стоял в прихожей, торопясь на работу.
—Нет, никогда, — уточнила я.
—Хм… Что случилось, Надя? Ладно, днем позвоню, — Толик торопливо поцеловал меня и выбежал за дверь. Я закрыла ее и вздохнула с облегчением.
…Эти слова дались мне нелегко. Толик был почти родным.
Этой ночью я была страстной, словно прощаясь. Он ничего не заподозрил, только удивился:
—Надюш! Ну ты сегодня огонь! Королева! Оставайся такой всегда! Люблю тебя, крошка!
…Когда-то мы дружили семьями: я, мой муж Сергей, Толик и его жена Лиска (так он ласково звал свою Лиду).
Молодость прошла шумно, беззаботно и весело. Если честно, Толик мне всегда нравился. Когда выбирала платье, туфли или сумочку, в голове крутилось: а как оценит Толик? Лиска была мне лучшей подругой.
Сколько всего мы пережили вместе! Не передать. Я знала, что Толик ко мне неравнодушен, но дистанцию мы держали.
На встречах он нежно обнимал меня и шептал:
—Надь, как я скучал!
Вообще, если дружат семьями, кто-то кому-то да нравится. Мужчина — женщине, женщина — мужчине. Человек слаб. Наверняка, кто-то тайно вздыхает по жене друга. Потому и дружат. До поры… Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Рано или поздно, они «додружатся». Это как спичку рядом с сеном держать — рано или поздно вспыхнет. Разве что редкие исключения.
…Сережа сладко облизывался, поглядывая на Лиску. Я не раз замечала и давала ему подзатыльник.
Он отмахивался:
—Надь, не придумывай! Мы же друзья!
А потом, смеясь, добавлял:
—Кто в гробу — тот не грешит…
В Лидке я была уверена, как в себе. Она бы не переступила черту. А вот мой Сергей любил поживиться в чужих огородах. Поэтому через двадцать лет мы развелись. Он женился на одной такой «ягодке», когда та завела речь о наследнике. К тому времени дети уже выросли и разъехались. Собрала я Сергею чемодан и отпустила с миром.
«Вот оно, женское одиночество», — сначала горевала я.
Лиска с Толиком часто навещали, пытались утешить. Хотя, честно, я не страдала. Только праздники стали ненавистны. Ходила по квартире, как тень. В праздники одиночество особенно горько. Не с кем словом перекинуться, поругаться, поплакать.
…Через три года Толик овдовел. Смерть не обманешь. Лиска долго и мучительно болела, а перед кончиной завещала мужа мне.
Так и сказала:
—Надя, присмотри за Толей. Не хочу, чтобы он другой достался. Ты ему всегда нравилась. Живите вместе.
Толик отгоревал, поставил жене мраморный памятник, разбил на могиле клумбу. Со временем стал заходить ко мне чаще. Я встречала его радушно, помогала пережить потерю. Готова была залить его заботой и теплом. Нам было о чем вспомнить, над чем посмеяться и погрустить.
…Много дорог прошли вместе. Радости и горести делили пополам. Сблизились еще крепче.
Но со временем я стала тяготиться этой связью. Раздражалась на Толика, цеплялась к мелочам, спорила без причины. Поняла — не мое!
Запах чужой, постель холодная, юмор не тот. Казалось, он говорит,
