Как он мог? Мама умерла всего несколько месяцев назад, а он уже привёл в дом эту…
Лена неслась из школы, размахивая мешком со сменкой. Рюкзак колотил по спине, но она не замечала. Сегодня она с папой идёт в Большой театр!
Влетев в прихожую, она сразу поняла – папы нет. Его пальто не висело на вешалке. Сердце сжалось. Потом сообразила – до начала ещё два часа. «Папа придёт, мы успеем», – убеждала себя Лена.
Раздевшись, она села ждать, то и дело поглядывая на часы. Обычно время тянулось, но сегодня стрелки бежали вперёд, а папы всё не было. Они же опоздают! А если он забыл? Задержался на работе? Лена ёрзала на месте, готовая расплакаться, когда в замке щёлкнул ключ. Она метнулась в прихожую.
– Наконец-то! – выдохнула Лена. – Я жду, жду, а мы уже опаздываем! – голос дрожал от обиды.
Отец неторопливо снял пальто, оставаясь в строгом тёмно-синем костюме. Пригладил ладонью волосы – они и так лежали идеально. Лена гордилась отцом. Всегда подтянутый, с лёгким запахом любимого одеколона.
Одноклассники жаловались на родителей – кто-то строгий, кто-то пьёт. А её папа – образец. Ругал редко, да и то за дело. Лена не капризничала, ей было достаточно прогулок с отцом, особенно в театр.
– Мы разве не идём? – Лена замерла, увидев, как отец разувается.
– Идём. Даю чаю пять минут, ладно? Успеем.
На кухне отец тяжело опустился на стул. Выглядел уставшим.
– Иди, переодевайся, – сказал он.
Лена рванула в комнату. Уже знала, какое платье надеть – синее, с кружевами. Скинула форму, причёсалась, закружилась перед зеркалом.
– Готова? – в дверях стоял отец.
– Да!
В машине пахло кожей и чем-то родным, чему она не знала названия. Лена смотрела в окно – казалось, весь Москва светился её радостью.
В театре она замирала каждый раз. Хрустальные люстры, зеркала, алые ковры… Поднимаясь по лестнице, чувствовала себя не меньше, чем на приёме у самой Екатерины Великой.
В холле пары шептались, шаги гасли в коврах. Шорох голосов напоминал шелест берёз за окном. Лена дрожала от предвкушения.
Они с отцом бродили мимо портретов артистов. Она ахала при знакомых лицах, хотя видела их сто раз. Первый звонок – и она потянула отца в зал.
– Куда торопишься? – смеялся он.
Но Лена спешила занять место, утонуть в бархатном кресле, ждать, когда погаснет люстра. Она так запрокидывала голову, что заныла шея.
– Здесь так вкусно пахнет! – вздохнула Лена.
– Пылью и гримом, – поморщился отец.
– А мне нравится.
После третьего звонка люстра померкла, занавес дрогнул. Лена затаила дыхание.
В антракте отец пропал. Она искала его везде, пока не увидела у балкона – он стоял с ярко накрашенной женщиной в вечернем платье. Головы почти соприкасались.
У Лены перехватило дыхание.
– Папа!
Он отстранился, обернулся.
– Я тебя потеряла. Скоро второй акт, – сказала она нарочито громко.
– Кто это? – спросила Лена по пути в зал.
– Коллега. Случайно встретились.
Лена не поверила. Но спектакль заставил забыться.
Дома она взахлёб рассказывала маме о постановке. Заметила, как та бледно улыбалась, как переглянулась с отцом.
Позже Лена вспоминала – это был их последний совместный поход. Мама тогда уже болела, скрывала диагноз.
Через полтора года мамы не стало. Лена нашла её утром – лицо было спокойным, словно уснула.
В шестнадцать лет смерть – неожиданность, даже если ждёшь. Отец держался. Как он мог? Лена не понимала.
Они жили вдвоём. Пока однажды он не привёл домой ту самую «коллегу» – Валерию. Молодую, накрашенную.
– Это моя дочь Лена. А это Валерия… – отец запинался.
– Приятно, – улыбнулась та.
– Мне – нет, – Лена хлопнула дверью.
Рыдала, слыша их смех на кухне. Целовались, наверное.
– Что за цирк? – отец ворвался после ухода Валерии.
– Ты меня спрашиваешь? Ты привёл сюда любовницу!
– Мы женимся. Ты взрослая, пойми – мужчине тяжело без женщины.
– А маму ты любил? – голос Лены сорвался.
Через две недели Валерия переехала. Лена демонстративно игнорировала её, даже когда та попыталась поговорить:
– Война так война, – сказала Валерия, уходя.
Потом исчезли мамины вещи. Лена ворвалась к отцу:
– Ты позволил ей выбросить мамины вещи?!
– Тебе они зачем? Места не хватает.
– Я ненавижу её! И тебя! Ты встречался с ней, пока мама была жива! – осенило её.
Отец орал. Лена кричала, что уйдёт. Но куда? Осталась.
После школы уехала в Питер. Отец переводил деньги – брала, но домой не приезжала.
На последнем курсе он позвонил:
– Лена… приезжай…
Голос был чужим. Она рванула в Москву.
Квартира пропахла лекарствами. Отец сидел в инвалидном кресле. Валерии не было.
– Сбежала, – объяснила соседка тётя Маша. – Они ругались… Его с инфарктом забрали…
Лена начала приезжать каждые выходные. Потом вернулась совсем. Вышла замуж.
Но заноза предательства так и осталась в сердце…
