Мой сын всегда был моей опорой и самым близким человеком. Но после свадьбы между нами выросла невидимая стена.
Никогда бы не подумала, что родное дитя способно так перемениться из-за чужого человека. Мой единственный сын, Алексей Волков, с детства отличался добротой и отзывчивостью. Таким он оставался даже взрослым — до встречи с Ярославой. Раньше мы виделись каждую неделю: пили чай на кухне моего дома под Воронежем, делились новостями, смеялись над старыми фотографиями. Всё рухнуло, когда он привёл её под венец.
На свадьбу молодые получили от её родителей однокомнатную квартиру в центре Воронежа — свежий ремонт, новая мебель. Я передала им почти все свои украшения: золотые серьги покойной бабушки, цепочку, что муж подарил на серебряную свадьбу. «Переплавьте, если захотите», — предложила я, надеясь поддержать их начало.
Но Ярослава… Женщина с глазами хищницы. Заметила, как она подсчитывала свадебные конверты с рублями, едва гости разошлись. С одной стороны, расчётливость — не худшее качество для хозяйки. С другой — где расчёт, там и холод. Нынешние невесты часто видят в муже банкомат: тратят, берут кредиты, а после развода забирают половину и ищут нового «спонсора». Не хочу такого для Алексея, но что поделать?
Через полгода Ярослава объявила: «Детей пока не будет. В однушке тесно, а на ипотеку не потянем». Говорила это, бросая взгляды на мой дом — недостроенный, с щелями в стенах, но на перспективном участке. «Продай своё жильё, купи квартиру поменьше, а разницу отдай нам», — выпалила она однажды. Понимаете? Старуху — в клетушку, а сами — в просторный дом. Да ещё и деньги забрать. Предложила поменяться: они переезжают ко мне, а я — в их «гнёздышко». Но Ярослава наотрез отказалась: ремонт её не устраивал, хлопот боялась.
Когда я слегла с воспалением лёгких, Алексей приехал лишь через сутки. Швырнул на стол пачку цитрамона — просроченного, как потом оказалось — и пакетик растворимого порошка от простуды. «Мама, ты же взрослая», — бросил на прощание. Выжила благодаря соседке Гале — та принесла бульон, купила лекарства.
Он был моим солнцем, смыслом, продолжением меня. А теперь… Чужая тень в его глазах. Разум говорит: отпусти. Сердце шепчет: вдруг одумается? Но с каждым днём надежда тает, как весенний снег на солнце. Выбор сделан — жена важнее матери. А я остаюсь здесь, за этой стеной, сжимая в ладони его детскую распашонку и понимая: моего мальчика больше нет.
