Вот как-то неловко вышло…
— То есть вы его жена?
— В самом что ни на есть прямом смысле. Юридически точно, могу штамп в паспорте показать. Свидетельство, правда, с собой не ношу, извините, — сказала женщина, одной рукой придерживая округлившийся живот.
***
— Дочка, на следующей неделе уезжаю на вахту, связь там никакая, так что не теряй меня, — сказал Иван Сергеевич.
— За кота не волнуйся, приду, покормлю, лоток уберу, — буркнула Люба, не отрываясь от телефона.
— Насчет кота… — замялся Иван Сергеевич, — Тебе, в общем, не надо беспокоиться. Зачем тебе через полгорода мотаться, да еще после работы, ради одного кота. Тут соседка на площадке живет, я с ней хорошо знаком. Она забежит к Пушку иногда.
— Ты странный какой-то, пап, — фыркнула Люба. — Соседка твоя прямо-таки святая: и кота покормит, и в магазин сбегает, и лекарства принесет. Ну прямо золото, а не соседка!
— Да, повезло…
Ивану Сергеевичу стало стыдно за очередную ложь. Брови его сдвинулись, и он поспешно перевел мысли на что-то другое, чтобы не выдать волнения. «Она ничего не знает, просто подкалывает меня», — подумал он.
…Иван Сергеевич и мать Любы развелись семь лет назад. Без драм, без скандалов. Просто поняли, что чувства ушли. Поговорили с дочерью — и сразу в ЗАГС. Люба восприняла это спокойно, но поставила условие: семейные праздники они по-прежнему будут отмечать вместе. Всех это устроило.
— Значит, я теперь твоя соседка? — ехидно улыбнулась Светлана.
— Да уж, больше ничего в голову не пришло… — смущенно опустил глаза Иван Сергеевич.
— Конечно, назвать меня женой — это ужасно сложно, я понимаю.
— Света, не обижайся.
— Я взрослая, Ваня. Но до каких пор мы будем играть в эту великую тайну?
— Не знаю, ей-богу не знаю! Света, вдруг она не поймет? Помнишь, в детстве у нее был период, когда она боялась, что мы ее бросим. А теперь вот… Чувствую, будто предаю ее.
— Слушай, я не лезу в ваши отношения, но через два месяца у тебя будет уже две дочери, и решать придется по-мужски. Понимаешь? Я не заставляю тебя выбирать, не дай бог, но как ты новорожденную-то прятать собрался?
— Разберемся! — промямлил Иван Сергеевич, хотя понятия не имел, как.
Они со Светланой познакомились почти сразу после развода. Встретил — и понял: вот она. Но сказать семье не решился. Боялся, что Люба отвернется, а бывшая жена начнет чинить препятствия.
Сначала переживал, что Света младше его на десять лет. Потом — что они тайно расписались. А потом — что она беременна. Но срок подходил, и правда вот-вот вылезла бы, как заноза. «Вот найдется подходящий момент — и все расскажу», — утешал себя Иван.
Он изо всех сил скрывал от Любы, что живет с новой женой. Избегал встреч, предпочитая нейтральную территорию. А Люба, как и все молодые, подтрунивала над отцом: «Ну что, загадочная соседка опять тебе супчик сварила?»
Тем утром, когда отец вернулся с вахты, Люба решила нагрянуть без предупреждения. Но дверь не открыли. Телефон тоже молчал. Она вышла из подъезда, недоумевая: папа писал, что уже в аэропорту, летел несколько часов, потом сообщил: «Приземлился, еду домой». Но дома его не было. «Ну ладно, взрослый человек, может, по делам заехал», — подумала Люба.
— Ивана в больницу забрали, — женский голос вывел ее из раздумий.
— Что? Когда? Куда? — замерла девушка.
Голос доносился из окна первого этажа. Бабушка-соседка пояснила: видела, как Иван пришел с сумкой, похоже, с вахты. А через полчаса приехала «скорая».
— По разговорам поняла — в кардиологию. Вроде сам вышел, не на носилках. Значит, не реанимация, слава богу! — рассудила бабушка. — А тебя-то я сразу узнала, ты тут часто такси ждешь.
— Давно увезли?
— Час назад, наверное.
Последних слов Люба уже не слышала. Ее трясло. Где отец? Что с ним? Почему кардиология? «Сердце? Но у него никогда не было проблем с сердцем!»
— Позвони в «скорую», скажут, куда повезли, — подсказала бабушка.
Люба тут же набрала номер. Через несколько минут диспетчер сообщила адрес больницы. Девушка вызвала такси и поехала, отгоняя мрачные мысли. Телефон отца все еще не отвечал.
— Мне сказали, что сюда отца привезли! — голос Любы дрожал.
— Если оформили, сейчас проверю. Когда привезли? — спокойно спросила женщина в приемном.
— Не знаю. Полчаса назад? Час? Соседка видела… Помогите, пожалуйста!
— ФИО пациента.
— Соколов Иван Сергеевич, 1973 года. 12 марта…
— Подождите, уточню.
Вернувшись, сотрудница объяснила: кардиология, палата закрыта на карантин. Если нужно что-то передать — могут вынести.
Люба выбежала искать главный вход. «Раз могут выйти — значит, не все так страшно?»
В вестибюле медсестра нахмурилась: «Не в часы приема! Да еще и карантин!»
— Отца только привезли! Он не берет трубку! Пустите меня! — Люба закричала.
Чья-то рука легла ей на плечо. Девушка резко обернулась — и увидела беременную женщину, ненамного старше себя.
— Люба, здравствуйте, — осторожно сказала та.
— Мы знакомы?
— Не совсем. Я вас знаю, а вы меня — нет. Вернее, для вас я «соседка», которая кормит кота и таблетки приносит, — попыталась пошутить незнакомка.
— Я ничего не понимаю. Вы к папе? Он вам звонил?
— Нет, мне из больницы позвонили.
— Вам?
— Дело в том, что я… его жена.
— То есть вы его жена?
— В самом что ни на есть прямом смысле. Юридически точно, могу штамп в паспорте показать. Свидетельство, правда, с собой не ношу, извините, — сказала женщина, придерживая живот. — Давайте выйдем? Все объясню. С Иваном все в порядке, я ему все привезла.
Она повела Любу на улицу, подбирая слова.
— Как давно вы в браке? Почему папа молчал? И»А знаешь, Люба, — тихо сказала Светлана, — иногда самая большая тайна становится началом новой семьи.»
