Много лет назад, в одной из глухих деревень под Вологдой, жила-была женщина по имени Анастасия. Долгие часы просидела она в ожидании, пока бабка Дарья, известная на всю округу знахарка, примет ее. Для Насти это был последний шанс уже пять лет она с мужем, Иваном, пыталась зачать дитя, но все попытки были тщетны.
«Анализы хорошие, патологий нет…» разводила руками врач в районной больнице.
«Но почему же тогда?» не понимала Настя.
«Не знаю… Может, в церковь сходите…» тихо ответила доктор.
Анастасия и Иван жили душа в душу дом крепкий, достаток есть, но не хватало лишь детского смеха. Девушка все чаще думала, что на них лежит какое-то проклятие.
«Церковь это хорошо, но тебе нужна ворожея!» посоветовала подруга, сунув ей бумажку с адресом.
Наконец, Настя переступила порог старой избы. Бабка Дарья, худенькая, в платочке и выцветшем сарафане, встретила ее ласково.
«Здравствуй, дитятко. Садись-ка рядом с иконой…»
Не сдержавшись, Настя разрыдалась.
«Знаю, знаю твою беду…» покачала головой старуха.
Она зажгла свечу, читала молитвы, обводила ею вокруг Насти. Потом взяла ее за руку:
«Не родишь ты, пока не отмолишь проклятие. Оно с детства на тебе…»
«Какое проклятие? Кто мог меня проклясть?»
«Не ты… Мать твоя грех тяжкий на душу взяла, а ты расплачиваешься…»
Настя не верила своим ушам. Разве может быть так?
«Скажи, кто? Кому мама навредила?»
«Узнать надо. Искупить…»
Покинув избу, Настя поехала к тетке Аграфене, единственной, кто мог знать правду.
«Какие грехи?» испугалась та, но потом вздохнула.
Рассказала, как мать Насти, Фекла, когда-то увела женатого мужика, Степана, из семьи. Брошенная жена, Марфа, с малым ребенком на руках, приходила, на коленях умоляла вернуть мужа, но Фекла лишь посмеялась. Тогда Марфа прокляла ее и всех детей, что у нее родятся…
«Где эта Марфа?» спросила Настя дрожащим голосом.
«В дурдоме…» прошептала Аграфена.
А сын Марфы, Васька, остался калекой ноги отморозил, спился.
«Отведи меня к нему», потребовала Настя.
«Да он же пропащий!»
Но Настя настояла.
Избенка Васьки была развалюхой. Внутри запах перегара, грязь, окурки. А на столе, свернувшись, спал белый кот.
«Кто пришел?» хрипло спросил Васька.
«Я… сестра твоя…»
Васька захохотал.
«Прощения пришла просить? Дай сотню рублей и простил!»
Настя молча положила пятьсот.
«Хочешь, я тебя заберу?» вдруг сказала она.
Васька опешил.
Через месяц он жил в ее доме.
Прошел год.
Теперь Васька не пьяница, а Василий, учится на программиста. А в доме Насти и Ивана раздаются крики новорожденных близнецов.
«Ну что, дядя, готов к племянникам?» смеется Иван.
«Готов!» улыбается Василий.
И белый кот мурлычет у его ног.
