Каждый вечер, выходя из школы, Тихон шел по булыжным мостовым с портфелем на одном плече и диким цветком, бережно зажатым в пальцах.
**Цветок, что не увядал**
Улочки Серпухова всегда пахли свежим хлебом и сырой землей после дождя. Городок был маленький, где все знали друг друга, а слухи разлетались быстрее ветра. Среди этих улиц каждый день шагал мальчик лет двенадцати худощавый, с задумчивым взглядом и неспешной походкой не по годам. Звали его Тихон Морозов.
Путь его всегда был один в Дом престарелых «Осенний свет», старинное здание кремового цвета с большими окнами и палисадником, утопающим в глициниях. Не было дня, чтобы он не переступал его ржавые ворота после уроков.
Он заходил не спеша, здороваясь со всеми: с тётей Глашей, вязавшей на скамейке у входа; с дедом Федором, вечно выпрашивающим конфетку; с медсёстрами, смотревшими на него с умилением. Все знали Тихон приходил не по обязанности, а по зову сердца, которого не каждый мог понять.
Он поднимался на второй этаж, в самый конец коридора, в комнату 214. Там его ждала бабушка Клавдия Игнатьевна, седая, как первый иней, с взглядом то отсутствующим, то вдруг оживающим.
Добрый день, бабушка Клава, говорил он, ставя портфель на стул. Вот вам ваш любимый цветок.
А ты кто, родной? спрашивала она почти всегда, мягко улыбаясь.
Просто друг, отвечал он.
Клавдия Игнатьевна когда-то была учительницей литературы строгой, умной, с гордой осанкой. Но болезнь по крупицам забирала её память. Для неё дни сливались в один, а лица путались. И всё же, когда Тихон был рядом, в её глазах вспыхивала искорка.
Месяцами он читал ей стихи Есенина и рассказы Чехова. Иногда красил ей ногти в нежно-розовый, заплетал косу, будто она его внучка. Она смеялась над его шутками, плакала втихомолку, когда что-то трогало её душу, а порой принимала его за давнего возлюбленного.
Персонал говорил, что у Тихона душа старца в молодом теле. Он приходил не из жалости и не ради школьной отметки по велению сердца.
У парнишки золотое сердце, вздыхала медсестра Варвара, старшая в доме.
**Тайна, которую никто не знал**
За всё время своих визитов Тихон не рассказывал, что он не просто «друг» для Клавдии Игнатьевны. Он был её внуком. Единственным.
История была грустной: когда бабушка начала забывать, её сын, отец Тихона, отвёз её в дом престарелых. Сначала навещал, потом реже а потом и вовсе перестал. Говорил, что слишком больно видеть её такой. А Тихон не мог оставить её одну.
Дома отец избегал разговоров о ней. Она уже не та, отрезал он холодно. Пусть остаётся там.
Но для Тихона она оставалась бабушкой. Пусть не помнила его имени, пусть звала то «Алексеем», то «Виктором» он знал: где-то в глубине её сознания ещё теплилась любовь.
**Признание**
Однажды зимой, пока он расчёсывал её у окна, Клавдия Игнатьевна пристально взглянула на него. На миг в её глазах мелькнуло узнавание.
У тебя глаза моего сына, прошептала она.
Тихон улыбнулся.
Может, судьба мне их одолжила.
Она понизила голос, будто доверяя тайну.
Мой сын ушёл, когда я начала забывать сказал, что я больше не его мать.
Тихону стало больно, но он не стал спорить. Только крепче сжал её руку.
Бывает, когда память уходит, уходят и люди. Но не все забывают.
Она посмотрела на него, будто эти слова принесли покой, и снова погрузилась в свои мысли.
**Последнее лето**
Той весной Клавдия Игнатьевна стала слабеть. Хороших дней было мало, иногда она не могла встать. Тихон продолжал приходить читал ей, пока она спала, оставлял цветы на тумбочке.
Однажды врач дома престарелых отвел его в сторону.
Сынок, твоя бабушка совсем ослабла. Вряд ли доживёт до зимы.
Тихон опустил голову, но не заплакал. Он знал, что этот день настанет.
В её последний день рождения он принёс целый букет полевых цветов. Комната наполнилась запахом лугов. Она взглянула на него и, с ясностью, которой не было месяцами, сказала:
Спасибо, что не забыл меня.
Это был последний их разговор.
**Прощание**
Клавдия Игнатьевна ушла тихим утром. На тумбочке остался дикий цветок засохший, но не осыпавшийся, будто держался до последнего.
На похоронах было мало людей: бывшие коллеги, работники дома престарелых и Тихон. Отец пришёл в последний момент молчаливый, без слёз.
Медсестра Варвара, растроганная, подошла к Тихону.
Сынок, зачем ты всё это время приходил?
Он посмотрел на неё покрасневшими глазами.
Потому что она была моей бабушкой. Все её бросили, когда она заболела. А я нет. Даже если она не помнила, кто я.
Отец, услышав это, потупился. Не сказал ни слова, но после похорон подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.
Ты сделал то, чего я не смог, прошептал он. Спасибо.
**Послесловие**
Прошли годы. Тихон вырос, окончил университет, стал писателем. Его первая книга называлась «Цветок, что не увядал» в память о Клавдии Игнатьевне.
В посвящении он написал:
«Моей бабушке, которая научила меня, что настоящая семья не в памяти, а в сердце».
На обложке рисунок полевого цветка, точь-в-точь как те, что он приносил в комнату 214.
И пусть болезнь стёрла имена и даты самое важное осталось: любовь, которая живёт, даже когда всё остальное уходит.
