«Мы оставили свекрови ключи, а она устроила ревизию»
Моя свекровь — Галина Петровна, женщина строгих правил с пронзительным взглядом, словно высеченным из сибирского гранита. С мужем мы считали её принципиальной, но справедливой. С сыном у неё всегда были тёплые отношения, а ко мне — вежливая сдержанность. До того рокового дня, когда мы улетели в Турцию и доверили ей квартиру «на всякий случай» — полить герань на подоконнике.
— Галина Петровна, — напомнила я перед вылетом, — вот ключи от обоих замков. Заглядывайте, если что: цветы полить, почту проверить. Если что-то случится — звоните сразу.
Отдых прошёл идеально: ласковое море, жаркое солнце, вечера вдвоём. Вернулись загорелые, отдохнувшие. Первые дни всё казалось обычным: работа, ужины, сериалы под плед. Но мелкие детали настораживали: то чашка в шкафу стояла ручкой влево, а не вправо, то занавески были подвёрнуты иначе. Списывала на усталость. Муж отмахивался: «Тебе мерещится, Оль».
Всё раскрылось в пятницу, когда я неожиданно сорвалась с работы. Приехала домой раньше обычного — и в прихожей наткнулась на знакомые валенки. На вешалке болтался старенький пуховый платок свекрови. А сама Галина Петровна восседала на кухне с пачкой наших счетов за ЖКУ и блокнотом в руках.
— Добрый день, — выдавила я, сжимая сумку так, что пальцы побелели. — Это… неожиданно. Вы что здесь делаете?
Она вздрогнула, чуть не пролив чай из гранёного стакана:
— Ольгунька! Ты чего в обед дома?
— У меня график свободный. А вы?
— Да так… Решила проведать, — она потянулась за тряпкой, демонстративно протерев крошку со стола. — И поговорить надо. Сыну моему, видать, горячее редко готовишь. В холодильнике — одни полуфабрикаты! И пыль под шкафами — хоть историю пиши!
Голос её звенел, как метель за окном. Я молчала, чувствуя, как гнев смешивается с обидой. Она же, распахнув холодильник, продолжая:
— Мой Дима с детства приучен к домашней еде. А тут — пицца замороженная! Завтра приду с проверкой. И суп сварите, понимаете? Настоящий, с говядиной!
Когда она ушла, я полчаса сидела на кухне, глотая слёзы. Казалось, стены сжались до размеров клетки. Но потом вскочила, догнала её у подъезда:
— Ключи — обратно, — протянула я. — Больше проверок не будет. Хотите помочь — помогайте. Нет — не суйте нос в наши дела.
Она фыркнула, делая вид, что не замечает мою дрожь:
— Не кипятись, родная. Я ж из добрых побуждений…
На следующий вечер я замерла на пороге: из кухни пахло борщом. На столе красовалась кастрюля, а рядом — записка корявым почерком: «Скажи Димочке, что сама приготовила. Похвалится на работе — мне приятно будет».
Тогда я впервые за месяц рассмеялась. Может, война и мир свекрови и невестки — вечны, но перемирие возможно. Главное — вовремя забрать ключи. И помнить: дверные замки — лишь половина дела. Вторые замки — в голосе, когда говоришь «стоп». А борщ, впрочем, и правда получился отменным.
