Когда чужой обретает имя: история человека без прошлого и женщины, подарившей ему будущее
— Никаких документов? Ни паспорта, ни даже имени? — Анна Сергеевна склонилась над медицинской картой, брови сведены в тугую складку. Голос её был ровным, но в сжатых пальцах читалось напряжение.
— Ничего, — вздохнула медсестра Мария Ивановна, поправляя очки. — Подобрали его в Измайловском парке. Мороз под тридцать, пульс едва прощупывался. На затылке — синяк, будто с размаху ударился. Чудом выходили.
Анна всмотрелась в лицо пациента — мужчина лет сорока, с проседью в щетине, но с ухоженными руками. Не бродяга. Не её стереотипный «потеряшка».
— Четвёртый день без улучшений. Полиция молчит — ни в одной базе не числится, — доктор Леонид Петрович развёл руками. — На следующей неделе — соцприют.
— Можно я попробую? — Анна неожиданно для самой себя перебила его. Что-то ёкнуло внутри — то ли жалость, то ли тревожное предчувствие.
— Добрый день. Как самочувствие? — она вошла в палату, стараясь казаться мягче.
— Спасибо, полегче. Сегодня снилось… будто иду по лесу. Деревья незнакомые, листья какие-то особенные. Трогаю их, запоминаю… — голос его звучал глухо, но без страха.
— Это хорошо, — Анна поправила капельницу. — Значит, память потихоньку возвращается. Как мне вас называть?
Он зажмурился, будто ловя тень в темноте.
— Денис… Кажется, Денис.
Через неделю он сидел на краю кровати, сжимая простыню в кулаках.
— Завтра выпишут. И знаете, что страшнее всего? Не то, что не помню, кто я… А то, что не знаю, куда мне теперь идти.
Анна встретила его взгляд — серые глаза, как дым над осенней рекой — и вдруг сказала:
— У меня свободная комната. Поживёте у нас. Пока не разберётесь.
— Ты с ума сошла?! — её сын Артём швырнул рюкзак на пол. — Мам, он же пустое место! Мало ли кто он!
— Иногда надо просто довериться, — Анна поймала себя на том, что гладит подоконник, будто стирая пыль сомнений. — Он не опасен. Ему страшнее, чем нам.
Денис старался быть незримым. Вставал на рассвете, мыл посуду до блеска, чинил протекающий кран. Он существовал где-то на границе их жизни — как тень от фонаря за окном.
Но всё изменилось вечером, когда Артём влетел в кухню с дневником в руках.
— Опять двойка по геометрии!
— Хочешь, объясню? — Денис отложил книгу. — Математика — она как музыка. Если услышать ритм, всё становится на места.
Скепсис в глазах подростка рассыпался через час. К концу вечера Артём смотрел на него, как на мага:
— Вы точно не преподаватель?
— Не помню… Но спасибо.
Позже подруга Анны, Ольга, ахала в телефонную трубку:
— Твой Денис — волшебник! Все фикусы в моём салоне чахли — он за день вычислил, что в удобрении перебор меди. Разговаривает с ними, будто с людьми!
— Может, он агроном? — Анна перебрала варианты в голове.
— Он и сам не знает. Но когда он о растениях говорит — у него глаза горят.
В один из вечеров Артём ворвался в гостиную:
— Мам, он играет! Нашёл старый рояль — и как выдал «Элегию» Рахманинова! Я в жизни такого не слышал!
— Я не помню, чтобы учился, — Денис растерянно сжал пальцы. — Руки сами вспомнили.
Ночью он шагал по комнате, глотая темноту.
— Всё близко. Города, голоса, даже запах типографской краски… но как в кино без звука. Только обрывки.
Прошло два месяца.
На рынке к ним подошла незнакомка:
— Борис? Борис Соколов? Это вы!
— Вы ошиблись, — Анна шагнула вперёд. — Его зовут Денис.
— Нет, это точно он! Доцент биофака МГУ! Мы год назад на симпозиуме пересекались!
Денис стоял, будто пригвождённый. Затем прошептал:
— Я не знаю… А если в моём прошлом — что-то, что лучше не вспоминать?
На следующий день в дверь позвонили. На пороге — мужчина в потрёпанном кожаном пальто.
— Константин Морозов. Частный сыщик. Ищу пропавшего учёного. Вас опознали.
Денис молча вышел в коридор.
— Вы — Борис Соколов?
— Не помню.
Сыщик протянул фото. На снимке — он. Но другой. В очках, с жёсткой складкой у рта. Рядом — женщина с безжалостным взглядом.
— Ваша жена. Татьяна. Она и наняла меня.
Когда дверь закрылась, Денис схватил Анну за руку:
— Я не чувствую её. Если бы это была любовь — разве можно забыть?
Татьяна пришла сама. Лёд в каждом движении. Ни объятий, ни слёз. Только ультиматум:
— Собирайся. Мы уезжаем.
— Я не готов.
— Завтра утром. Без обсуждений.
— Кто такой Артём Власов?
— Откуда ты… — в её голосе впервые дрогнула сталь.
— Я вспоминаю. По кусочкам. Проект. Предательство. Поездку в лес, где меня…
Ночью он разбудил Анну.
— Я нашёл это. — В его руках был потрёпанный блокнот. — Мои исследования. Новый вид лишайника с уникальными свойствами. Власов хотел украсть разработку. А Татьяна… Она знала.
Утром Артём вбежал с криком:
— Они хотят его увезти! Я слышал, как она звонила этому Власову!
— Теперь не успеют, — Денис сжал блокнот. — Здесь все доказательства. Я иду в прокуратуру. Или в деканат. Пусть всё встанет на свои места.
Татьяна появилась снова.
— Борис, мы уезжаем.
— Нет.
— Ты не понимаешь…
— Теперь понимаю. Прощай.
Дверь захлопнулась с грохотом. Денис обернулся к Анне:
— Я останусь. Если ты не против.
— Не против. Никогда.
Полгода спустя их балкон утопал в цветах. Артём хвастался пятёркой по биологии. Анна смеялась, разбирая рассаду.
— Кто бы мог подумать, что одна случайность изменит всё.
— Иногда, чтобы найти себя, нужно сначала потеряться, — Дени**»А потом в дверь постучали.»**
