Однажды вечером, когда Наталья возвращалась с работы, она и подумать не могла, что этот день перевернёт её жизнь. Открыв дверь их московской квартиры, она, как обычно, крикнула:
Любимый, я дома!
Тишина. В квартире висел странный, тяжёлый воздух.
Странно Он же должен быть уже дома, подумала она и направилась в спальню.
Открыв дверь, она замерла на месте. Её муж, Артём, поспешно складывал вещи в чемодан.
Артём Что ты делаешь? прошептала она, сердце сжалось.
Ухожу, холодно бросил он, даже не взглянув на неё.
Уходишь? Но почему? Что случилось?
Всё из-за твоего отца, сквозь зубы процедил он.
Отца? При чём тут он?
Наталья ничего не понимала ни его слов, ни того, что происходило. И всё же прямо у неё на глазах рушилась их совместная жизнь, в которую она вложила столько любви и терпения.
Они познакомились, когда Наталье было двадцать восемь. Артём, на восемь лет старше, был уверенным в себе, харизматичным, с опытом. Тогда ей казалось, что она встретила мужчину своей жизни. Родные, друзья все твердили, что пора замуж, что часики-то тикают. И она начала видеть в каждом ухажёре потенциального мужа что, конечно, их отпугивало.
Но с Артёмом всё было иначе. Они столкнулись в московском кафе благодаря коллеге, и между ними сразу пробежала искра. Он был внимательным, обаятельным. А когда узнал, что у Натальи своя квартира в центре, новая машина, хорошо оплачиваемая работа в госструктуре и отец-бизнесмен, стал ещё нежнее и заботливее.
Через год они сыграли роскошную свадьбу, полностью оплаченную её отцом. Артём не возражал. Напротив с радостью согласился на должность в одной из фирм тестя.
Их совместная жизнь сначала казалась сказкой: заграничные поездки, ужины при свечах, подарки. Но был один нюанс, который портил всё: Артём никогда не тратил ни копейки. Всё оплачивала Наталья. Сначала она не обращала внимания. Потом начала спрашивать. А затем умолять.
Почему всё на мне? жаловалась она лучшей подруге. Хочется чувствовать себя любимой, защищённой.
Но Артём лишь отмахивался:
Не парься, рыбка. Всё нормально. Не загоняйся по пустякам.
На работе он делал минимум, сидел в телефоне, а деньги, которые зарабатывал, тайком откладывал на свой счёт. Наталья даже не догадывалась.
Потом она серьёзно заболела. Месяц в больнице, и Артём навещал её редко, тогда как родители приходили каждый день. Вернувшись домой, она испытала шок: квартира была в ужасном состоянии.
Ты даже не убрался? воскликнула она.
А зачем? Это же женское дело, пожал плечами он.
Но я была в больнице, Артём! И опять мне всё убирать?
Ну, ты же вернулась. Вот и приберись.
Вымотанная, она вызвала клининговую службу. Врачи сказали: восстановление займёт как минимум год. О беременности не могло быть и речи.
Через год, когда врачи наконец разрешили, она с волнением заговорила с Артёмом.
Представляешь? Мы можем попробовать У нас наконец-то может быть ребёнок!
Мда Не сейчас, я занят, буркнул он, уставившись в игровую приставку, которую она купила ему на свои деньги.
Шли недели. Он её избегал. А потом вдруг заявил:
Слушай, Наталья Я ухожу. И ребёнка с тобой мне не надо.
Что?!
Я тебя не люблю. Никогда не любил. Ты была просто удобной. Квартира, деньги, тачка. А теперь мне надоело. Ты мне больше не нужна.
Артём, ты ты не можешь так. Ты же видел, через что я прошла, сколько ждала
Твои проблемы не мои. Я делаю, что хочу.
Он захлопнул чемодан, сунул туда приставку и ушёл.
Наталья несколько дней не могла ни есть, ни спать. Через три дня встревоженные родители забрали её к себе. Увидев дочь в таком состоянии, отец едва не взорвался от ярости.
Они увезли её на дачу в Подмосковье. Артёма уволили в тот же вечер, а благодаря связям тестя его банковский счёт заблокировали. Все его накопления испарились.
Он остался без гроша, без работы, без жилья. Едва хватило на съём каморки. И никаких планов на будущее.
А через несколько месяцев Наталья устроилась на новую работу. Там она встретила мужчину Дмитрия. Он был уже не молод, но честный, спокойный, и с первого дня относился к ней с уважением и теплотой.
И через полгода случилось маленькое чудо: две розовые полоски на тесте. Слёзы, смех, звонок родителям и огромная гордость за то, что когда-то она нашла в себе силы сказать «хватит».
