Знаешь, мы тут всем семейством подумали: чего дом на Ладожском зря простаивает? Поедем туда на новогодние каникулы с нашими ребятами. Воздух лесной, горка под боком, банька. Ты, Полина, вечерами вечно в офисе пропадаешь, а Андрею твоему отдых требуется, но он с нами не хочет, говорит, выспаться хочет за весь год. Ключи давай, мы завтра утром заедем.
Так громко и нагло Лидия, сестра Андрея, вещала в трубку, что я чуть не выронил бокал со стола. Я стоял в своей кухне в Петербурге, вытирал чашку новым кухонным полотенцем, и буквально не сразу осознал, что мне только что предложили. Да что там, не предложили поставили перед фактом. Родственники Андрея известны были своей хваткой об этом даже наши коллеги в офисе шутят но такого нажима я не встречал.
Постой, Лида, сказал я, стараясь не выдавать раздражения. А как это вы решили? Кто еще кроме тебя участвовал? Дом он наш. Это не турбаза, ключами тут не разбрасываемся. Мы с Полиной сами, кстати, собирались туда ехать.
Да ладно тебе! отмахнулась Лидия, слышно, что она что-то пьет. Вы ж все равно дома. У вас два этажа! Мы тихо будем, если что вдруг надумаете появиться места хватит, компания у нас шумная, Гриша друзей позовет, музыку включим… Вам все равно с вашими шахматами там скучно будет.
Я только представил: Гришкина веселая пьянка с друзьями на моём ковре, их два подростка, абсолютно не способные жить по правилам, и наш любимый дом, отстроенный своими руками за годы. Думаю, все деньги, вклад души, бессонные ночи в ремонте, осталось бы, как говорится, на совести этих гостей.
Нет, Лида, я ответил твердо. Ключи не дам. Дом сейчас вообще требует бережного ухода зимой, отопление специальное, септик тонкий. Да и не хочу я, чтобы туда селились гости такой толпой.
Это кто ещё у тебя гости? голос Лидии зазвенел, звякнула посуда. Я сестра Андрея, племянники твои! Ты чего? Совсем зачерствел среди балансов? Ща матери наберу, расскажу, как ты к семье относишься!
Трубку бросила. Я стоял, слушал гудки и чувствовал, что война только начинается. Теперь явно и тёща подключится Зинаида Ивановна не упустит момент для битвы на семейном фронте.
Минут через пять на кухню влетает Андрей, виновато улыбается. Громкий спор долетел до гостиной.
Саш, ну что ты опять так рубишь с плеча? осторожно обнимает за плечи. Лида, конечно, грубиянка и простец, но все же свои. Обидятся.
Я отстранился и с виду спокойно, но уже почти шепотом, чтобы не сгореть от раздражения, спросил:
Андрюша, ты помнишь прошлое лето?
Его взгляд стал виноватым.
Ну, было…
Было? Они же приехали «на два дня для шашлыка»! Итог: сломанная черешня; прожжённый ворс на моем любимом ковре; гора грязной посуды, которую неделю после них отмокал; всё забили в посудомойку с остатками еды а ведь фильтр я потом сама промывал! Про вазу и вытоптанный газон не вспомнил? А баню? Помнишь, как они закоптили всю печь?
Андрей уставился в стол.
Дети… играли…
Им пятнадцать и четырнадцать, не малыши! В бане устроили угар, забыли заслонку положить, чуть не угорели! Андрюша, пустить их на неделю зимой это же беда!
Но Гриша обещал за всем следить
Гриша следит только за тем, чтобы бутылка не опустела, отрезал я. Это наш дом. Я всю премию за продажу тёщиной квартиры в него вложил. Каждый гвоздик знаю. Не дам делать тут захудалую ночлежку.
Вечером у нас было полное молчание. Андрей попытался включить телевизор, но потом выключил и исчез в спальне. Я пил остывший чай и вспоминал, как годами шлифовал полы, красил стены, обустраивал камин…
Этот дом для меня не просто дача. Это мое святое место, моя гавань. Всё, что мог, вкладывал туда не отдыхал на юге, не менял машины. Сам шкурил, красил, клал плитку. А для родни жены бесплатная база для гулянок.
В субботу звонок в дверь. Смотря в глазок, вижу Зинаида Ивановна вся в наряде, помада, шуба, сумка с рыбой и, кажется, ледяная поступь.
Открывай! Разговор серьёзный, гремит тёща с порога.
Андрей появляется, как на экзамен.
Мама! Без звонка?
К сыну, значит, по записи теперь? тихо кипятится она, бросая шубу, Чай мне и валерьянку, сердце крутит.
На кухне сразу заняла позицию «за столом правды». Я нарезаю кекс, молча подаю чашки. Знаю, сейчас она откроет наступление.
Ну так что, зять? начинает тёща, подливая себе чаю. Чем Лида не угодила? Для семьи старается Ремонт у них полгода, а у вас дворец стоит без дела. Разве жалко?
Зинаида Ивановна, спокойно и прямо, это вовсе не дворец, а наш простой дом, который требует присмотра. Лида и год не живёт без ремонта, но это не повод селиться у нас. Я помню прошлый их визит до сих пор табачный дух из спальни не выветрился, хотя просили не курить.
Ай, покурили! бросает теща руками. Проветришь! Ты, Саша, всё за вещами следишь, про людей забыл! Мещанство! Андрюшу я с детства щедрым растила, а твоя рука куркулит. В могилу дом не увезёшь!
Мама, ты пойми, тут наши деньги, силы, это, правда, не база отдыха, поддержал Андрей.
Замолчи! Жена управляет, как хочет! А сестра твоя должна на улице мерзнуть? У Гриши юбилей третьего числа! Люди уже приглашены, мясо закуплено. Что скажешь гостям?
А это проблема тех, кто приглашает гостей в чужой дом без согласия с хозяевами, твердо сказал я. Это невоспитанность, Зинаида Ивановна.
Тёща залилась краской. Обычно никто не перебивал её монолог. Но со мной этот номер не пройдёт.
Безобразие! она аж схватилась за сердце. Я к зятю с душой, а он…
Твои ноги там и так не видно было, не удержался я.
Ах ты хам! она вскочила, пролив чай на скатерть. Андрей, ключи! Сам передам Лиде! Ты хозяин или кто?
Андрей глядел на меня и на мать, словно перед казнью. Ясен пень, разрывался. Боялся испортить отношения, привык слушаться маму, но видел со мной спорить нельзя. Ему ведь дом тоже был дорог, он помнил, как после прошлых гостей по три дня латал полы.
Мама, ключи у Саши Мы сами туда поедем, может, выдавил.
Врёшь! Глаза бегают. Завтра Лида с утра приедет, ключи и инструкцию по работе с отоплением на столе! Или забудь, что я твоя мать. А ты запомнишь этот день! Земля круглая!
Громко хлопнула дверью, оставив после себя холоднее, чем за окном на Васильевском острове.
Ты не отдашь, Саша? прошептал Андрей позже.
Не отдам. Более того мы завтра и поедем, иначе эти варяги и форточку вскроют. Начнём праздновать сами.
Но ты ведь хотел отчёты дома доделать?
Изменились планы. Это наша граница надо защищать. Собирай вещи.
Выехали затемно. Питер спал, сверкающий гирляндами. Андрей поглядывал на телефон, беспокоился но у него он был на беззвучном, как я и просил.
Через полтора часа добрались до посёлка. Дом на краю леса, в снегу, словно игрушечный. Я спокойно выдохнул здесь всё будто правильно.
Затопили печь, разложили зимние игрушки, запахло ёлкой и мандаринами. Андрей пахал во дворе с лопатой, я наблюдал. Ему как раз требовалось выдохнуть после всей семейной нервотрёпки.
В три пополудни сигнал у ворот. Я заглянул в окно и похолодел. Стоит Лидин джип, вторая машина, и вся процесcия: сама Лида в пышной куртке, Гриша влип в спортивки, дети, какая-то чета с ротвейлером без намордника, и, конечно, Зинаида Ивановна величественна, как зимой в Суздале.
Андрей замер.
Хозяева, открывайте, встречайте гостей! гудел Гриша так, что слышно на весь участок. Лида трясла забор, Андрей стоял в отцепенении.
Андрей, открывай, замёрзли! верещала Лида. Саша, поди сюда! Сюрприз хотели сделать! Раз вы тут, веселее будет! Вместе гульнём!
Я вышел на крыльцо, куртку накинул, валенки на ногах и говорю громко:
Добрый день. Мы гостей не ждали.
Ну и брось ты гримасничать! Гриша явно подвалился. Мы с мясом, с водкой! Толик с женой и собачкой она добрая, не кусается! Пускай, Андрюх!
Собаку?! смотрю ротвейлер гадит на мою сосну, которую полгода укрывал. Уберите животное от моих посадок!
Да ладно, дерево вырастет! Лида хохотнула. Открывайте! Дети в туалет хотят!
Ближайший туалет на трассе, твёрдо сказал я. Я вчера же сказал: тут люди заняты делом. На десятерых гостей с собакой мест нет.
Тишина. Видно, не ожидали думали, что по старинке наскоком возьмут, неудобно станет не выставишь же родню морозить на улице.
Андрей, как всегда, метался:
Саш, ну они уже приехали Как же но взглянул мне в глаза и понял, что перешёл ту грань.
Андрюша, если сейчас откроешь, тут час спустя будет дикий дебош. Собака раскопает газон, дети снесут второй этаж, Лида меня начнёт учить борщ варить, и отдыха не выйдет. Ты чего сейчас хочешь мира или балагана?
Андрей посмотрел на орду за забором Гриша уже пинал по бампру, Лида визжала, дети сыпали снежками в окна, Зинаида Ивановна держалась за сердце театрально.
И тут Андрей сделал то, что ждал столько лет:
Мама, Лида. Полина права. Мы вас не звали, ключи не дадим. Езжайте.
Что?! завопили.
Всё ясно. Дом наш, шуметь не дадим. Разворачивайтесь!
Гриша чуть не разбил мне калитку, но Андрей лопату передёрнул. Уходи, Гриша, вызову охрану скажу, что посторонние ломятся!
Зинаида Ивановна даже замерла.
Будь ты проклят! крикнула Лида, мы на дачу к Толику поедем, у него хоть и не доделано, зато душевно!
Толян поспешил уйти, подкрепляя слова новой бутылкой.
Машины тронулись, забор опустел. Только под туей осталось жёлтое пятно.
Андрей присел на крыльцо, лицо закрыл:
Саша, я родную мать
Я сел рядом, обнял:
Это не предательство, Андрюша, это взросление. Ты впервые защитил нашу семью от посягательств извне. Им не выгодно долго дуться, они не умеют, но теперь будут знать тут граница. А если не поймут, и не нужно. Спокойно жить лучше.
Три дня пролетели спокойно: в бане попарились, по лесу гуляли, мясо жарили только для себя. Телефон молчал родня обиделась всерьёз.
Третьего января от Лиды прилетело фото сарая, буржуйка, стол завален бутылками, племянники с перекошенными улыбками. Подпись: «Сами себе хозяева вам такого не видать!».
Я взглянул на это безобразие а потом на Андрея, который спал с книгой на груди. И понял мне нечего им завидовать.
Через неделю в Петербурге тёща сама позвонила сухая, деловая: «Отвези меня в поликлинику». Про дачу ни слова.
Я понял: личные границы ставить не стыдно, если хочешь, чтобы был свой дом и свой мир. Иногда надо быть «плохим» для родных, чтобы быть честным с собой. Ключ теперь всегда в моём сейфе и правильно.
