Теща решила, что знает лучше
Алина вздрогнула от резкого звонка телефона. На экране — «Людмила Петровна». Теща звонила уже в третий раз за утро. Алина глубоко вдохнула, собралась с силами и нажала на зеленую кнопку.
— Алло, Людмила Петровна, я слушаю.
— Алинушка, почему не берешь трубку? — голос тещи звучал с явным укором. — Звоню-звоню!
— Кашу варила для Сонечки, руки были заняты, — соврала Алина, хотя на самом деле просто не хотела в сотый раз обсуждать, как неправильно она растит ребенка.
— Опять эти каши! Я же говорила — детям нужно мясо! Мой Димочка на мясе вырос, вон какой крепкий! А твоя Сонечка совсем бледненькая, ветром сдует.
Алина закрыла глаза и медленно досчитала до пяти. Их дочери было всего три года, и педиатр уверял, что все в порядке. Проще говоря, она в папу — такая же субтильная.
— Людмила Петровна, мы даем ей и мясо тоже. Сегодня на обед котлетки будут.
— Вот и славно! Я как раз поэтому звоню. Заеду к вам сегодня, куриный бульончик привезу. На косточках, как Димка любит. И пирожков налепила, по моему рецепту. А то ты со своими котлетками…
В этом «котлетках» звучал такой неприкрытый сарказм, будто Алина кормила ребенка отравой.
— Не беспокойтесь, у нас все есть, — попыталась возразить она.
— Какое же беспокойство? Бабушка внучку проведать хочет! Не запретишь?
В этой фразе был весь характер Людмилы Петровны — умение поставить вопрос так, что любое «нет» превращалось в вопиющую грубость.
— Конечно, приезжайте, — сдалась Алина.
Закончив разговор, она прижалась лбом к холодному оконному стеклу. За окном кружились редкие снежинки, оседая на голых ветвях. Ноябрь выдался промозглым.
— Мама, с кем ты говорила? — из детской выглянула Соня, сжимая потрепанного плюшевого кота.
— Бабушка Люда сегодня приедет, — улыбнулась Алина, стараясь, чтобы голос звучал радостно.
— Она опять скажет, что я плохо кушаю? — нахмурилась девочка.
У Алины скребнуло на сердце. Даже ребенок замечал эту вечную критику.
— Бабушка просто очень тебя любит и хочет, чтобы ты была здоровой.
Соня не выглядела убежденной, но кивнула и вернулась к своим куклам.
Алина принялась за уборку. Хотя они с мужем предпочитали творческий беспорядок, перед приездом тещи квартира должна была сверкать. Иначе неминуемо последует замечание: «В таком хламе и тараканы заведутся».
За два часа она вымыла полы, протерла пыль и даже испекла яблочный пирог — единственное блюдо, которое теща хвалила.
Дима должен был вернуться с работы к обеду. Оба работали удаленно — он программистом, она дизайнером. Но сегодня у него была важная встреча, и он уехал в офис.
В дверь позвонили ровно в два. Людмила Петровна была пунктуальна, как кремлевские куранты.
— Ну здравствуй, невестка! — теща, невысокая, дородная, с ярко-рыжими волосами, торжественно вошла в квартиру, загруженная пакетами. — А где моя принцесса?
Соня робко выглянула из комнаты.
— Иди сюда, солнышко! Бабушка гостинцев нанесла!
Девочка подошла и чинно протянула ручку. Этому жесту ее научила сама Людмила Петровна, считавшая, что девочки должны расти «настоящими барышнями».
— Руку целуют только взрослым, — теща наклонилась и обняла внучку. — Вот когда подрастешь, тогда и будешь кавалерам ручки подавать. А бабушке просто «здравствуй» говори.
Алина закатила глаза, пока та не видела. Противоречивых указаний от свекрови всегда было в избытке.
— Людмила Петровна, давайте я разгружу ваши сумки, — предложила Алина.
— Да-да, неси на кухню. Я столько всего наготовила! Димочка должен нормально питаться, а не перебиваться чем попало.
На кухне теща тут же принялась командовать:
— Алинушка, достань большую кастрюлю. Нет, не эмалированную, а нормальную. И где у вас хлеб? В холодильнике? Нельзя хлеб в холодильнике хранить! Он же черствеет!
Алина покорно доставала посуду. За шесть лет брака с Димой она привыкла, что его мать всегда знает, как правильно.
— Сонечка что-то бледная, — заметила Людмила Петровна, раскладывая контейнеры. — Вы ее гуляете? Витамины даете?
— Да, гуляем, если погода позволяет. И витамины пьем, которые врач прописал.
— Врач! — фыркнула теща. — Что они понимают, эти молодые? В наше время…
«Началось», — мысленно вздохнула Алина.
— В наше время детей на улице с утра до вечера держали! И закаляли! Димочку я в любую погоду выводила. И ничего, вырос здоровым.
Алина промолчала, хотя могла бы напомнить, что ее муж в детстве вечно болел ангинами.
— Людмила Петровна, я пирог испекла. Чай будем?
— Сперва обед. Все по порядку. И где Дима? Почему его до сих пор нет?
Как по команде, в прихожей щелкнул замок.
— А вот и он! — оживилась теща.
Дима вошел в квартиру, удивленно оглядывая обувь в прихожей.
— Мам? Ты почему не предупредила, что приедешь?
— Как это не предупредила? Я Алиночке с утра звонила! — возмутилась Людмила Петровна.
Алина виновато улыбнулась мужу. В суете она забыла сообщить о визите тещи.
— Ну, привет, мам, — Дима обнял мать. — Как ты?
— Да какое там… Давление скачет, ноги к вечеру отекают. Но я же не жалуюсь! Сами справляемся, никого не обременяем.
Эта фраза была классикой: «не жалуюсь» всегда сопровождалось списком болячек, а «
