Дмитрий снова в нетрезвом состоянии. Сколько его помню, он всегда шатается из стороны в сторону. Я смотрел на него, и не понимал, как можно вести себя так безответственно. Жена его Надежда, сейчас в роддоме рожает пятого ребенка, а он ходит по дворам. Четверо детей дома, с бабушкой, мамой Надежды. Что они едят, и за что живут? Непонятно. Дмитрий не работает, и даже не ищет работу. Все наши соседи, чем могут, помогают этой семье. Одни одежду принесут, из которой выросли их дети, другие ненужные продукты. А Дмитрий принимает все как должное. Привык, что обязательно помогут.
Когда я подошел к нему, Дмитрий ожидал, что получит от меня что-то. Но я сказал, если хочешь что-то иметь, пойдешь завтра со мной, устрою на работу дворником. Говорили, осталось одно место. Рано утром поработаешь, потом дома поможешь. Дмитрий ушел от меня молча. На второй день не пришел, и перестал попадаться мне на глаза. Когда Надежда вышла из роддома, и встретила меня на улице, начала ругаться, чтобы я не трогал ее Дмитрия. Не моё дело, за что они живут. Если, говорит, можешь помочь, помогай. Я напомнил ей, сколько денег они должны мне, не говоря уже о другом. Отдавать долги не собираются. Надежда еще громче начала ссориться, назвала меня жадным.
От такой наглости я в шоке. Мы с женой воспитываем двух детей. Деньги требуются постоянно, даже побаловать мороженым, нужны деньги. Оплатить детский сад, купить одежду, продукты питания. А они имеют пятеро детей, не работают, ждут, что кто-то поможет.
Я уважаю, конечно, многодетные семьи. Когда родители заботятся о детях, государство помогает. А в этой семье получают помощь, но не видно, чтобы дети жили в изобилии. Только и ждут, пока добрые люди что-то принесут. Дмитрий и Надежда не разговаривали со мной долго. А когда увидели, что мы с женой угощаем их детей булочками, начали здороваться.
