Когда я привезла больную маму домой, муж рявкнул: «Сдай её квартиру и отправь её куда-нибудь!»
Мы с Вадимом встретились сразу после школы. Казалось, сама судьба толкала меня в его объятия. Первая любовь — ослепительная, слепая, как в сказке. Не раздумывая, сыграли шумную свадьбу в загородной даче. Три дня гуляния, гармони до утра, гости из ближних деревень. Мама сияла — её единственная дочь, Алевтина, наконец нашла своё счастье.
В подарок она отдала нам квартиру — бабушкино наследство. Старый фонд, но в центре Нижнего Новгорода. Требовался ремонт, зато это была наша крепость. Наше начало.
Но мама не остановилась. Отдала все сбережения — триста тысяч рублей — чтобы мы обустроили жильё. Её вклад был огромен. Я чувствовала, будто стою на крепком фундаменте — любви и заботы.
А потом всё рухнуло.
На свадьбе отец познакомился с молоденькой официанткой. Влюбился, как юнец. Через месяц ушёл, оставив маму без гроша. Потом оформил развод, выписал её из квартиры, продал жильё, которое они копили годами. Мама осталась на улице.
Она держалась. Улыбалась, поддерживала меня, хотя сама едва стояла на ногах. Потом — удар. Её парализовало. Говорила с трудом, двигалась медленно. И была совсем одна.
Я поняла: выбора нет. Забрала её к себе. Наша двушка в семьдесят метров — места хватит. Мама всегда была тихой, не станет мешать.
Привезла её из больницы. Застелила чистую постель, поставила чайник, разложила её вещи. Хотела, чтобы она почувствовала: теперь будет иначе. Тепло. Безопасно.
Но случилось немыслимое.
Вадим, увидев маму, холодно бросил:
— Аля, разбирайся с ней. Пусть снимает квартиру. Сдай её — пусть деньги идут на аренду.
Я остолбенела.
— Что?..
— Я не подписывался таскать за твоей мамашей горшки. Твои проблемы.
Он забыл, чьими деньгами сделали ремонт. Чьей добротой мы жили. Забыл даже про каплю благодарности.
Не кричала. Не рыдала. Просто собрала его вещи и выставила за дверь. Тихо. Как выбрасывают старую, испорченную вещь. Это был конец. Но не крах — а начало чего-то настоящего.
Потому что мужчина, который в беде отворачивается от твоей боли — не мужчина. А если предаёт тех, кто ему помогал — так и вовсе пустое место.
Теперь мы с мамой одни. Трудно. Она почти не говорит, я ухаживаю за ней, кормлю с ложечки, умываю. Она уже не будет прежней — с блинами по воскресеньям и звонким смехом. Но она — моя мама. И я обязана быть рядом.
Судьба сжалилась — не дала родить от него. Вадим показал себя вовремя.
Отец пропал. Муж ушёл. Остались только мы с мамой. И тишина, в которой я учусь жить заново. Тяжело. Но не стыдно. Потому что я — дочь, которая не предала.
