Когда я вышла замуж за Нэйтана, ему было шесть лет. Его мать ушла из жизни за два года до нашего брака. Нэйтан пребывал в глубокой скорби, держал два рабочих места, едва держась на плаву. Я решила вмешаться, потому что мальчику нужен был ктото, кто будет рядом. Я была рядом при его поцарапанных коленях, забытых школьных заданиях, ночных лихорадках и разбитых сердцах одноклассников.
Когда мой муж внезапно скончался от инсульта, я осталась одна. Воспитывала Нэйтана без крови, без поддержки, только с любовью.
Оплатила его обучение в вузе, помогла переехать в первую квартиру, плакала на его выпускном.
В день его свадьбы я пришла рано, тихо, без шума. В руках держала небольшую коробочку пару гравированных серебряных запонок: «Ребёнок, которого я вырастила. Мужчина, которым я восхищаюсь».
Подошла к нам невеста Мелисса. Дружелюбная, но холодная. Её взгляд скользнул с моих рук на лицо.
Привет, сказала она. Я так рада, что ты пришла.
Я улыбнулась. Я бы ни за что не пропустила это.
Затем она бросила словобомбу.
Чтобы ты знала: места в первом ряду предназначены ТОЛЬКО для настоящих МАМ. Надеюсь, ты поймёшь.
Она улыбнулась снова, будто не только что разорвала мне сердце. Организатор и подружка не сказали ни слова.
Я проглотила слюну. Конечно, понимаю.
Скользнула к задней части церкви, с подарком прижавшимся к коленям, как спасательный круг.
Зазвучала музыка, гости встали.
Нэйтан появился в конце прохода красивый, нервный, с той же искривлённой улыбкой, которой он радовал меня в шесть лет, вытирая слёзы рукавом.
Он окинул взглядом первые ряды, нахмурился, снова поискал меня медленнее. Его глаза скользнули по церкви, пока не нашли меня у колонн, внизу, с коробочкой в руках.
Он замер. Музыка играла, но он не шагал вперёд.
Тогда он сделал неожиданное: развернулся, прошёл боковым проходом прямо ко мне, не обращая внимания, как все оборачивались, камеры мерцали, а Мелисса открывала глаза шире.
Стоя передо мной, он без слов взял меня за руку и повёл к алтарю, перед всеми и перед ней.
Подойдя к кафедре, он наклонился, шепнул в ухо, голос дрожал:
Ты единственная мать, которая у меня была. Если ты не в первом ряду, меня здесь тоже нет.
Он посадил меня на семейный скамейку рядом с крёстным отцом, где уже висела табличка «Мама жениха».
Мелисса побледнела, попыталась улыбнуться, но уголки её губ дрожали.
Нэйтан повернулся к священнику и громко, чётко сказал, чтобы все слышали:
Прежде чем продолжим, хочу зафиксировать: эта женщина здесь моя мать. Она меня вырастила, спасла, никогда не покидала меня. И сегодня я женюсь не только на Мелиссе сегодня я официально дарю свою фамилию той, кто её заслуживает больше всего.
После церемонии, пока все поднимали бокалы, Мелисса подошла ко мне с бокалом в руке, тихо сказала:
Полагаю, мы начали с плохого. Прости.
Я лишь улыбнулась, держа букет, который Нэйтан подарил мне после «да».
Не волнуйся, доченька, ответила я. Теперь мы одна семья. И в нашей семье первые места всегда отведены тем, кто действительно был рядом, когда было тяжело.
Нэйтан обнял меня сзади, положив подбородок у меня на голове, как в детстве.
Я тебя люблю, мамочка, прошептал он.
И впервые за долгое время я расплакалась от чистого счастья.
Ведь истинная любовь не требует кровных уз, а лишь желания, чтобы ктото остался. Я никогда не уходила.
Когда я вышла замуж за своего мужа, Натана, ему было шесть лет. Его мама ушла два года назад.