Жена ушла, собрала вещи и пропала в неизвестность.
Хватит из себя жертву строить. Всё встанет на свои места. Бабы отходчивые покричит и перестанет. Да и вообще, главное есть наследник. Русский род, так сказать, продолжается.
Я молчала.
Гоша, сказала я тихо, неделю назад ты сказал, что «позаботился» о беременности Влады. Что ты имел в виду?
Гоша положил вилку, тяжело вздохнул.
А что непонятного? Она мне столько времени мозги пудрила. «Не готова», «карьера», «давай позже». А мне уже тридцать два, я хотел сына, нормальную семью, как у людей.
Ну вот и поменял её таблетки.
Я оторопела.
Она знает? Когда ты ей сказал?
В тот день, когда собралась и ушла, буркнул Гоша. Закатила скандал, а я ей: «Привыкай, дорогая. Ты сама этого хотела, я только помог».
Думал, перебесится и вернётся всё равно ведь некуда. А она дурёха, схватила сумку да и ушла.
***
На кухонном столе, среди груд старых бутылочек и шелушащихся досок, лежала забытая братом расчёска. Мне было в тот вечер особенно тяжело раздражение жгло изнутри: почему вокруг всегда такой бардак?
Маленький Артём в соседней комнате наконец-то уснул, но тихая квартира не приносила облегчения через час всё может начаться снова
Я поправила потёртый халат и поставила чайник. Всего месяц назад мы втроём встречали Владу из роддома. Гоша тогда сиял, носился с подарками по московской больнице, приветливо угощал медсестёр конфетами. А Влада
Влада выглядела так, будто ее ведут не домой, а на каторгу.
Я тогда всё списала на усталость первые роды, гормоны, переживания… Нужно было насторожиться сразу, но не хватило опыта.
Дверь с шумом хлопнула вернулся Гоша. На ходу ослабил галстук и молча потянулся к холодильнику.
Чего пожевать есть? ворчливо спросил он через плечо.
В кастрюле гречка. Сосиски разогреты.
Гош, он только заснул. Будь потише.
Устал, Дин, Гоша хлопнул тарелкой по столу. Клиенты, начальство, этот дурдом Я целый день на ногах.
Как наш пустышка?
Пустышка это твой сын, раздражённо парировала я. Его зовут Артём. Он три часа к ряду орал. Животик болит у него.
Ты же справляешься, пожал плечами брат. Женщина ты или кто? Мать наша тоже одна нас с тобой вытащила, когда батя на северах пропадал.
Мне хотелось бросить в него мокрым полотенцем.
Живу я у них временно, пока долги за мастерскую не раздам, но за две недели превратилась здесь в бесплатную няню, уборщицу, кухарку. А Гоша будто и не заметил, что жена от него ушла.
Влада звонила? спросила я, наблюдая, как брат спешно заедает стресс.
Он на мгновение сник, в глазах мелькнула тревога.
Не берёт телефон. Сбрасывает. Ума хватило ребёнка оставить Представляешь? Злится, что таблетки ей другие подкинул. Чтобы беременная осталась.
Гоша, ты подлец, выдохнула я.
Чего?! Я для семьи старался! Работаю, рубли в дом!
Она ребёнка бросила! Кто из нас хуже?
Ты у неё выбор украл, сказала я. Обманул женщину, которую называл любимой.
Как ей реагировать? Поблагодарить тебя за сломанную жизнь?
Не начинай, отмахнулся он. Бабы такие накричит и забудет. Вещи здесь, ребёнок тоже. Деньги кончатся приползёт на коленях. Поможешь пока, ладно? У меня отчёты.
Я ушла в детскую.
Артём сопел в кроватке, он был совсем крошечный, ни в чём не виноватый. Но и Владу было жаль её просто прижали к стенке.
Долго держала в руках телефон, печатала сообщение и стирала слова. Потом всё же написала:
«Влада, это Дина. Я не прошу тебя возвращаться, просто хочу знать, что ты в порядке. И мне тяжело одной. Давай поговорим просто так».
Ответ пришёл через десять минут короткий:
«Я в гостинице. Через три дня поеду в командировку на три недели в Екатеринбург, планировалось давно. Вернусь подам на развод. Артёма не бросаю, Дина. Но не могу быть сейчас рядом. На него смотрю и вижу Гошу».
Я тяжело вздохнула.
«Я всё понимаю. Он мне рассказал».
«И как он там? Гордится своим поступком?»
«Почти. Ждёт, что вернёшься».
«Пусть ждёт. Если тебе невмоготу скажи, я найму няню, деньги переведу. Но к нему я не вернусь. Никогда».
Я убрала телефон, невесело подумала о долгах, поисках работы, планах. Но и бросить Артёма с Гошей, который пеленку подержать не умеет, не могла.
***
Три следующих дня были как дурной сон.
Гоша возвращался поздно, ел, ложился спать. На любую просьбу помочь с Артёмом отвечал: «Я устал» или «Ты же справишься».
Однажды ночью Артём закатил жуткий рев, и я не выдержала. Зашла к брату в комнату, включила свет.
Вставай, процедила я ледяным тоном.
Гоша зажмурился, уткнулся в подушку.
Дин, дай поспать, утром на работу
Мне всё равно. Иди, укачивай сына. У меня руки трясутся от усталости.
Ты что? разозлился брат. Ты ведь ради этого здесь и живёшь! Крышу даю, коммуналку плачу!
Вот как? Значит, я у тебя вроде прислуги?
Как хочешь зови. Влада вернётся отдыхай. А пока паши.
Я вышла, всю ночь не спала, кружила по кухне с Артёмом на руках. Решила так больше быть не должно.
Утром, когда Гоша ушёл, снова отправила Владе:
«Встретимся? Пока его нет дома».
Мы встретились в небольшом парке возле хрущёвки.
Влада изменилась бледная, ввалившиеся глаза, в теле исчезли прежние округлости.
Она долго молча смотрела на Артёма в коляске, руки дрожали.
Подрос, тихо выдохнула она, за две недели совсем другой
Он тебя не узнает, сказала я мягко. Но это поправимо.
Дина, я не зверь. Я люблю его где-то там, внутри. Но когда думаю, что придётся возвращаться к Гоше, ложиться с ним в одну постель после такого предательства дышу с трудом.
А если не возвращаться? спросила я.
Влада с недоверием посмотрела на меня.
Он уверен ты никуда не денешься. Думает, что ты теперь его собственность вместе с этим мальчиком. Но если честно ему не сын нужен, а подтверждение, что он «как все».
Он проектирует «идеальный быт», а не растит сына. Он не встаёт ночью, не разводит смесь. Наследник ему для отчётности.
И что дальше? тихо спросила Влада.
Ты поедешь в командировку, будешь работать, приходи в себя. Я остаюсь здесь три недели. За это время подготовим почву развод, раздел обязанностей, документы соберём. Потом снимешь квартиру, я перееду помогать. Я уже нашла несколько заказов на фриланс, деньги будут.
Влада помолчала, размазывая слёзы.
Ради меня пойдёшь против брата?
Он мне брат, но не друг. Я не с ним, я с тобой.
Влада кивнула.
Он ведь за ребёнка уцепится, скандалить будет
Будет, подтвердила я, но о подмене таблеток он сам мне говорил. Если понадобится, подтвердим всё на суде. И про его заботу о сыне все выложим. Гоше не ребёнок нужен, а иллюзии. Пусть перед друзьями пижонит. А возиться он не станет.
Впервые за долгое время она улыбнулась.
Ты взрослая стала, Дина.
Пришлось, ответила я. Договорились?
Да. Спасибо, родная.
Три недели пролетели быстро. Гоша всё больше раздражался, ворчал, замечал, что я не спешу встретить его хлебом-солью, почти не разговаривала.
Когда Влада возвращается? буркнул вечером, бросая портфель на диван.
Завтра, коротко сказала я, крепко прижимая Артёма.
Ну вот, хоть по-человечески поживём. Надо ей подарок взять кольцо или что, девки любят такое
Я посмотрела на него с отвращением.
Кольцом сломленное доверие не чинится.
Да ладно, перебесится. Всё наладится. Ты же видишь у нас теперь сын, род продолжается.
Я промолчала.
***
Следующим утром Влада приехала, когда Гоша был на работе. Она не поднималась домой, ждала у подъезда. Я всё собрала заранее: детские вещи, одежду, немного своих книг. Артём спал в автокресле.
Три раза бегала вверх-вниз, таская вещи. В конце зашла на кухню и оставила ключи на столе на том самом месте, где недавно валялась потерянная, порядком сломанная Гошина расчёска. Рядом положила короткую записку:
«Гоша, мы ушли. Не ищи нас, связывайся с Владой только через адвоката. Артём с матерью. Я тоже с ними.
Ты так хотел семью семья строится на доверии. Макароны в холодильнике, сам разбирайся».
Мы уехали.
Влада сняла однокомнатную квартиру на другом конце Москвы. Первые дни были тяжёлыми: Артём плакал, Влада срывалась на слёзы, телефон у меня звонил не смолкая брат угрожал, кричал, обещал отправить нас на улицу, лишить денег.
Я терпела.
Мы выстояли.
Через пару недель Гоша затих, из его стороны молчание.
Разводились они через суд. На заседании Георгий ни разу не сказал, что намерен воспитывать сына. Выплатил алименты, ребёнка встречать не ходил.
Я оказалась права: брату не семья была нужна, а собственная роль. Ну и, конечно, никто из нас потом не увидел макарон, сваренных им по рецепту из холодильника.
