Закат отношений, рассвет карьеры
— Я ухожу, Дмитрий. И не пытайся меня остановить, — Света сжимала в руке старую кисть с потрёпанной деревянной ручкой, будто это был оберег. За её спиной на мольберте подсыхало недописанное полотно — багровый закат, прорезанный чёрными мазками.
— Уходишь? Куда? К своим краскам? — Дмитрий рассмеялся, но в голосе звенела злоба. — Ты ничто без меня, Света. Ничто. Кому нужны твои каракули?
Она взглянула на него — на человека, когда-то обещавшего ей звёзды, а теперь забирающего даже свет. Его лицо, ещё недавно родное, стало чужим, искажённым презрением. Света глубоко вдохнула, ощущая, как решимость разливается по жилам, и вышла, хлопнув дверью. Ветер играл её волосами, а в груди пылало новое чувство — свобода.
***
Утро в их провинциальном городке пахло росой, свежескошенной травой и дымком из печей. Света проснулась от трели скворцов за окном и машинально посмотрела на мольберт в углу. Пустой холст смотрел на неё с безмолвным укором, будто старый друг, которому она изменила. Сегодня Дмитрий обещал отвезти её на выставку в областной центр, и она улыбнулась, вспомнив его слова двухлетней давности.
— Ты талант, Светик, — говорил он тогда, обнимая её в их съёмной однушке. Свет от лампы падал на её эскизы, разбросанные по столу. — Я помогу тебе покорить мир. Ты будешь блистать.
Она верила. Пока его обещания не растворились в упрёках: «Хватит тратить время на мазню», «Пора о семье думать», «Кому нужны твои картинки?». Каждое слово оставляло след, как клякса на чистом холсте, и Света всё чаще убирала кисти в шкаф.
— Доброе утро, соня, — Дмитрий вошёл в спальню в идеально отглаженной рубашке, пахнущей дорогим парфюмом. — Завтрак на столе, быстрее. Мать звонила, ждёт к обеду.
— А выставка? — Света привстала, поправляя растрёпанные русые волосы.
— Какая выставка? — он нахмурился, завязывая галстук. — Свет, дел полно. Мать хочет обсудить ремонт, да и мне в офис надо. В другой раз.
— Но ты же… — её голос дрогнул, но она замолчала, увидев его раздражённый взгляд.
— Хватит капризов, — бросил он, выходя.
Она кивнула пустоте. Так всегда: «потом», «не сейчас». Её мечты таяли в его планах, как акварель под дождём. Света натянула поношенный свитер и пошла на кухню, где на столе остывали кофе и тосты, приготовленные Дмитрием. Даже его забота теперь казалась обязанностью, выполненной без души.
***
Света выросла в доме, где искусство считали блажью. Их старый деревянный дом на окраине скрипел половицами и пах сыростью. Мать, уставшая после смен на швейной фабрике, твердила: «Рисунками сыт не будешь». Отец, пропадавший в гараже с ржавыми запчастями, лишь пожимал плечами на её эскизы.
— Света, опять за каракулями? — мать заглядывала на чердак, где девочка рисовала в старом фартуке. — Лучше бы картошку почистила.
— Это не каракули, — шептала Света, пряча рисунок заката. — Это я.
Единственной, кто верил в неё, была учительница рисования, Вера Петровна. Пожилая женщина с седыми локонами и пёстрыми платками поправляла её карандаш с нежностью:
— У тебя дар, девочка. Не дай ему угаснуть.
После школы мечты о художественном училище разбились. Мать настояла на «нормальной» профессии, и Света поступила в техникум на бухгалтера. Там она встретила Дмитрия — обаятельного сына местного бизнесмена.
— Ты будешь моей музой, — шептал он у старого фонтана в парке.
Они поженились, переехали к его родителям, и её краски пылились в коробке.
***
— Свет, ты где? — голос Дмитрия выдернул её из воспоминаний. Она мешала рагу на кухне, мысленно возвращаясь к недописанным картинам.
— Здесь, — она натянула улыбку.
— Мать опять спрашивала про детей. Пора бы, а?
В горле встал ком. Дети? Она бы их любила, но с каждой такой фразой её мечты отдалялись, будто кто-то запирал её в клетке.
— А если я снова начну рисовать? — рискнула она.
— Рисовать? — он фыркнул. — Детские забавы. Лучше борщ свари к приходу матери.
Вечером, разбирая вещи, она нашла его забытый телефон. Сообщения от «Катеньки»: «Когда бросишь свою серую мышку?». Фото — девушка в облегающем платье, улыбающаяся, как будто мир у её ног.
— Я дома! — крикнул Дмитрий.
Она положила телефон на место, смахнула слёзы и вышла с пустой улыбкой. Но внутри всё рухнуло.
***
На следующий день она встретилась с подругой Надей в кафе «У причала». Выложила всё.
— Он изменяет, Надь. Надо мной смеётся.
— Ты заслуживаешь большего! — Надя сжала её руку. — Помнишь, как рисовала в школе? Вернись к этому!
Через неделю Света отнесла три картины в дом культуры. В холле её окликнула Вера Петровна — теперь член жюри.
— Покажи, что принесла, — старушка улыбнулась.
Она развернула холсты.
— Прекрасно. В них есть душа.
Дома Дмитрий увидел краски и взорвался:
— Опять за своё? Лучше ужин готовь!
— Это моя жизнь, — твёрдо сказала Света.
Он ушёл, хлопнув дверью. Но она уже знала — назад дороги нет.
***
Она сняла крохотную студию у реки. Выставка изменила всё. Её работы висели в центре зала. Галерист предложил контракт.
— У вас есть будущее, — сказал он.
Вера Петровна сияла:
— Я знала.
Надя визжала от восторга:
— Ты звезда!
Через месяц Дмитрий уехал с «Катенькой». Его мать звонила, умоляла вернуться.
— Я дома, — ответила Света, глядя на свои картины.
Теперь она учит детей рисованию,Сейчас, глядя на новый закат за окном своей мастерской, Света набирала номер телефона галериста, чтобы обсудить персональную выставку — наконец-то её мечты становились реальностью.
