История, которая повторилась: мать ушла, дочь ушла — а дед остался с внучкой
Арина всегда отличалась избирательностью. Вокруг неё вился целый рой состоятельных, влиятельных кавалеров. Но вопреки ожиданиям родни и подруг, она выбрала простого парня из Екатеринбурга — Дмитрия. Не Аполлон, не карьерист, без миллионного счёта. Просто честный, тёплый, с душой. Тот, кто в трудную минуту смотрит прямо в глаза и крепко держит за руку. Прожили они вместе несколько месяцев, расписались, а ещё через пару — родилась крохотная Дашенька. Вот тут-то и начался настоящий экзамен на прочность.
Арина наотрез отказывалась жертвовать карьерой. В её отделе маячила повышение, она блистала на планерках, носилась по командировкам и допоздна корпела над отчётами. А Дмитрия как раз сократили — оптимизация штата, его фамилия в списке оказалась без лишних объяснений. Тогда Арина и предложила: «Ты побудь в декрете. У тебя лучше получится». И он согласился, без возражений. Сначала — ради неё, потом — ради дочки.
Жили они далеко от родных, помощи ждать было неоткуда. Дмитрий, как старший брат в большой семье, знал толк в заботе о малышах. Он с головой погрузился в подгузники, бутылочки, манные каши без комочков и бесконечные очереди в детской поликлинике. Со временем он так вошёл в роль, что запросто обсуждал с мамами во дворе колики, графики прививок и лучшие способы уложить ребёнка спать — точь-в-точь как заправский педиатр.
А Арина жила в режиме «вечный чемодан». Презентации, отчёты, фуршеты, ужины с клиентами. Дома появлялась на пару дней — и снова в путь. Дмитрий терпел. Но однажды осторожно заикнулся: «Может, мне выйти на работу? Возьмём няню». Она лишь отмахнулась:
— Дашенька к тебе привыкла. Какая няня тебя заменит? Потерпи ещё немного, ладно?
Он снова кивнул. Но вскоре она вернулась из поездки и, не снимая пальто, бросила:
— Я полюбила другого. Детей он не хочет. Так что Даша остаётся с тобой. Я за вещами.
— Что?! Как это — просто уйти?
— Я больше не люблю тебя, Дима. Прости. Но ты справишься.
И ушла. Без сцен, без долгих объяснений. Будто вычеркнула их из своей биографии. Дмитрий остался один. С крошечной дочкой, без работы, без тыла. Но не опустил руки. Подрабатывал, устроил Дашу в садик, крутился как белка в колесе. А Арина изредка возникала на днях рождения — с коробкой конфет и двадцатиминутным визитом.
Дочь росла умницей, красавицей, но с тонкой душевной организацией. В школе она выкладывалась по полной, а дома прижималась к отцу, который заменил ей и маму, и папу. К матери относилась с ледяным спокойствием. И когда та приезжала, говорила прямо:
— Можешь не заходить. Мы с папой тебя не звали. Нам и так хорошо.
Даша поступила в институт, познакомила отца с парнем. Молодые быстро сыграли свадьбу и съехали. Дмитрий остался один, но не грустил — завязалась дружба с соседкой Татьяной. Та помогала по дому, приносила пирожки с капустой и с удовольствием слушала его рассказы.
Но счастье, как водится, оказалось недолгим. Муж Даши бросил её с грудной дочкой на руках. И она, потерянная и измотанная, вернулась к отцу.
— Пап, можно мы поживём у тебя? Мне надо прийти в себя…
Дмитрий не отказал. Нянчился с внучкой, качал на руках, напевал колыбельные. А Даша… снова влюбилась. На этот раз — в другого. И малышку снова оставила деду. Как когда-то Арина.
История повторилась. Но Дмитрий даже не удивился. Просто прижал к себе малышку, сварил ей кашу и сел рядом. А Татьяна, его добрая соседка, поставила чайник и улыбнулась:
— Ну что, дед, начинаем с чистого листа?
И он улыбнулся в ответ. Потому что, несмотря на предательство самых близких, в этом доме всё ещё оставалось место для любви.
