В тот день, когда лай разорвал мертвую тишину больничной палаты, всё изменилось. Их дочь пролежала в коме месяцы, и каждый врач, изучив её историю болезни, лишь качал головой: надежды нет. Когда Пётр и Ольга наконец нашли в себе силы проститься, они стояли у койки, держась за руки, будто на краю пропасти. И вдруг в дверь ворвался огромный белый пёс, бросился к постели и принялся лизать девичью ладонь. Мониторы, до этого молчавшие, словно мёртвые, вдруг ожили, заполнив комнату пронзительными сигналами. Линии на экране задрожали, и их дочь открыла глаза. Позже, когда она смогла говорить, её слова о последних мгновениях сестры-близняшки заставили родителей похолодеть от ужаса.
Семья Лесковых ждала детей долгие годы. Сначала в их доме звучали надежды, потом тишина. Они испробовали всё, что предлагала наука: клинику за клиникой, анализы, разговоры с врачами, строгие диеты, медленные шаги к машине после очередного «не в этот раз». Ольга ездила по святым местам, носилa молитвы, как камни в карманах, а Пётр шёл рядом, крепко держа её за руку. Они держались вместе, но дом всё равно оставался пустым.
В конце концов они выбрали другой путь. Раз уж жизнь не даёт им ребёнка, они подарят дом тем, кому он нужен. Решили усыновить и не одного, а сразу двоих, ведь в их сердцах хватало места. Они договорились о встрече с детдомом в соседней области. Утром, когда они собирались в дорогу, на кухне пахло жареной говядиной. Ольга сложила бутерброды в сумку, но вдруг её накрыла тошнота, и она побежала в ванную, склонившись над раковиной. Поездку отменили. Вместо этого они поехали в районную поликлинику скорее по привычке, чем из надежды.
В маленьком кабинете, где кушетка была застелена бумажной простынёй, медсестра улыбнулась и сказала, что позовёт врача. Анализы сделали. Результат оказался простым и ошеломляющим: Ольга была беременна уже на шестнадцатой неделе. Пётр взорвался от радости, обнял врача, медсестру и, кажется, готов был обнять даже горшок с цветком, если б его не остановили. С этого дня вся жизнь Лесковых вращалась вокруг ребёнка, в которого они уже не верили.
Пётр воспринял отцовство серьёзно. Приносил домой овощи с названиями, которых Ольга раньше не слышала, зачитывал статьи о витаминах так торжественно, будто выступал перед публикой. Ольга, много лет проработавшая учительницей, лишь улыбалась. А через несколько недель новое чудо: два сердцебиения. Близнецы.
Беременность далась Ольге тяжело. Долгие недели она провела в постели, считая дни по календарю и лёгкие толчки под рёбрами. А потом первые крики в родзале: две девочки, розовые и здоровые. Их назвали в честь бабушек: Екатерина и Анна. Все звали их Катя и Аня.
Годы летели быстро и ярко. Близняшки были похожи внешне, но разными по духу. Катя ураган энергии. Она носилась по двору, плавала, будто родилась в воде, и легко заводила друзей. Её смех притягивал взгляды. Аня же была тихой и спокойной. Любила утро, садовые дорожки и животных. Читала кулинарные книги для удовольствия и умела из простых продуктов создать блюдо, от которого весь дом наполнялся уютом. Они были как две руки одного человека редко расставались, а если и случалось, каждая ждала другую.
Когда девушкам исполнилось восемнадцать, время словно ускорилось. Катя, талантливая пловчиха, уезжала на соревнования по всей стране. На турнире в Сочи она познакомилась с Андреем добрым парнем, который смотрел на неё так, будто в комнате больше никого нет. Переписка сменилась встречами, встречи планами. Вскоре они подали заявление. Готовилась свадьба, после которой Катя должна была уехать с Андреем в другой город. Радость смешивалась с лёгкой грустью семья, которую она оставляла.
Аня же оставалась верна себе. Её мир дом, книги, рецепты и звери, которым нужна помощь. Она выхаживала котят и перевязывала сломанные крылья с нежностью матери. Самого большого подарка ей преподнёс Пётр три года назад щенка алабая по имени Гром. Белый комочек шерсти вырос в огромного пса с могучим корпусом и добрым сердцем. Гром ходил за Аней по пятам и спал у её двери, словно бессменный страж, не требующий платы.
В тот тёплый субботний день в доме царило оживление. Родители Андрея ждали видеозвонка, чтобы обсудить меню свадьбы. Катя настаивала, чтобы в этом участвовала Аня. «Нельзя планировать праздник без нашего шефа!» смеялась она, звеня ключами от машины. Андрей завёл мотор. Аня вышла на крыльцо. И тут Гром изменился.
Огромный пёс бросился между машиной и воротами, лая так, будто предупреждал о буре. Он царапал переднее колесо и выл звук, от которого у Петра побежали мурашки. «Гром! крикнул он, выбегая с поводком. Хватит!» Катя рассмеялась: мол, пёс просто не хочет отпускать Аню. Но та не смеялась. В его панике было что-то, что отзывалось в её груди необъяснимым страхом. Всё же она села в машину не хотела омрачать сестре такой важный день. Через окно она помахала рукой. Гром замер, а потом издал протяжный, почти человеческий стон. Пётр поклялся бы, что видел слезу на его шерсти.
Андрей вёл аккуратно. Солнце светило, дорога была сухой, а сёстры наполняли салон смехом и обрывками песен. На знакомом повороте неожиданно вынырнул лесовоз, гружёный брёвнами. Прицеп развернуло. Водитель, старый мужик, на секунду задремал и этого хватило. Машину не просто ударило её накрыло, как ножом.
Спасатели работали в хаосе из стекла и искорёженного металла. Двоих вынесли под простынёй. Третий дышал. Сирены разрезали тишину, когда «скорая» мчала Аню в город. Врачи боролись за неё часами. Она не просыпалась.
Весть о катастрофе разлетелась быстрее слухов. Вместо свадьбы похороны. Пётр и Ольга стояли у могилы, словно окаменев. Когда первая земля упала на крышку гроба, Ольга попыталась броситься вниз, и Пётр удержал её из последних сил. Отец Анд
Лай разорвал тишину — она очнулась из комы и назвала имя, которое раскрыло тайну ‘несчастного случая’ с её сестрой-близнецом.