Вижу тебя, не прячься. Что ты делаешь в нашем подъезде? строго спросила старушка, а кот лишь виновато поднял на неё взгляд, медленно отряхивая замёрзшие лапы от налипшего снега.
Никто уже не помнил, когда именно этот худой, облезлый бродяга появился во дворе. Он жил тихо, словно тень, красивый, но грязный, измождённый. Лишь весной его заметили впервые.
Одна девушка, Катерина, подкармливала его, когда могла: в холода приоткрывала дверь в подвал, если он не был заперт, стелила под него старые тряпки, а однажды даже смазала его лапу зелёнкой, когда увидела рану.
Так и жил кот тихо, осторожно, почти невидимо
Пока однажды не увидел, как та самая Катя в белом платье, с цветами в волосах, вышла из подъезда под руку с нарядным мужчиной. Вокруг люди, смех, аплодисменты. Все сели в украшенные лентами машины и уехали. С тех пор добрую девушку больше никто не видел.
Кот остался один. По ночам, мучимый голодом, он пробирался к мусорным бакам в темноте было тише, и можно было урвать что-то съедное, пока не вернулись бродячие псы.
Главное избегать этих злых тварей. Так он и выживал Пока не ударили лютые морозы, и новый дворник не выгнал его из подвала, наглухо закрыв дверь.
Куда идти? Окоченев, он попытался пробраться в подъезд. Но и там его не ждали: одни просто выгоняли, другие пинали и кричали. Никто не хотел впустить дрожащее животное.
В отчаянии, ближе к ночи, он забрался в пятиэтажку. У него уже не было сил ни бояться, ни надеяться. Ему было всё равно лишь бы не замёрзнуть насмерть.
Первой его заметила Елизавета Степановна, которую во дворе звали тётей Лизой. Женщина как раз проверяла почтовый ящик ждала квитанцию за квартплату. Суровая, но справедливая, она пользовалась уважением, и даже домовой комитет её побаивался.
Кот, проскользнувший в подъезд вместе с жильцом, прижался к батарее на лестничной площадке, едва дыша. Шерсть его обледенела, а в глазах читалась мольба и усталость.
Вижу тебя, не прячься. Что тебя сюда принесло? Замёрз, голодный, да? буркнула тётя Лиза.
Кот виновато поднял взгляд, с трудом шевеля закоченевшими лапами, под которыми таял снег.
Ну и что с тобой делать Погоди
Она знала, что такое голод. Её ноги, измученные блокадой, с трудом несли её наверх, но она вернулась с миской еды, водой и стареньким, молью проеденным свитером.
На, ешь. Бедолага, не бойся, не отниму, вздохнула она, глядя, как кот, давясь, жадно ел гречку с кусочками печёнки.
Она расстелила свитер, а потом ушла, забыв про квитанцию
Кот, впервые за долгое время сытый и в тепле, решил: это его дом, а суровая, но добрая женщина его хозяйка.
Чтобы его не прогнали, он вёл себя тихо и смирно, как когда-то в прошлой жизни, когда ещё был домашним. Тётя Лиза дала ему имя Васька.
Но не всем жильцам понравился новый сосед. С третьего этажа спустились Пастуховы. Эдуард Альбертович остановился перед тётей Лизой, недовольно разглядывая кота.
Это что за зоопарк у нас в подъезде?
Его жена, закутанная в дорогую шубу, демонстративно зажала нос.
Эдик, от него же воняет!
Выгони его отсюда! приказал мужчина.
Тётя Лиза выпрямилась:
А с чего бы? Он никому не мешает. Никуда не лезет сидит себе.
Ладно, я сейчас вызову участкового, санэпидстанцию, его заберут, а тебя оштрафуют. Это общее помещение!
Отлично. А я напишу в ОБХСС. Пусть проверят, как простой складской начальник живёт, словно помещик, таская домой дефицит. Соседи подтвердят. Только тронь кота пожалеешь.
После этого Ваську оставили в покое. Даже ризеншнауцер Гоша, обычно злобный, проходил мимо, будто не замечая.
Через пару недель все привыкли. Но тётя Лиза знала: Ваське и так небезопасно. Хотя кот держался ближе к ней, он оставался бродягой.
Она подумывала взять его к себе, но Васька избегал квартир, будто боялся их. Казалось, с ним когда-то случилось что-то страшное.
Тётя Лиза не торопила, надеясь, что он сам когда-нибудь решится.
И правда, каждый раз, когда хозяйка закрывала дверь, кот украдкой следовал за ней, прислушиваясь, но не заходя далеко
В феврале, среди метели, Елизавета Степановна проснулась от ужаса не могла дышать. Боль пронзила тело, даже крикнуть сил не было. Всё вокруг будто погрузилось в туман
Соседей разбудил отчаянный вой Васьки. Он рвал когтями дверь, царапая искусственную кожу.
Люди выбежали, стучали, но ответа не было. Тогда спустилась Нина Силантьевна с третьего этажа:
У меня есть ключ. Мы с Лизой так договорились
Дверь открыли. Вызвали скорую. Васька не отходил сидел под кроватью, жалобно мяукая.
У Елизаветы Степановны не было родни. Всех забрала блокада. Она осталась одна
Но соседи навещали её в больнице, приносили гостинцы. А она только и повторяла:
Вы уж за Васькой моим присмотрите. Кормите, пусть обратно
