Людмила, ты с ума сошла в зрелом возрасте! У тебя уже внуки ходят в школу, а ты уже готовишься к свадьбе? так меня поддразнила сестра, когда я сказала, что собираюсь выйти замуж.
А куда же тянуть? Через неделю я и Алексей (Лёша) подписываем документы, и я думала, что пора бы и сестре дать знать. Конечно, на торжество она не прибудет живём мы в разных концах страны, я в Москве, а она в Владивостоке. И устраивать шумные «Горько!» в свои шестьдесят лет тоже не планируем. Тихо подпишемся и проведём вечер вдвоём.
Можно было бы и без регистрации, но Лёша настойчив. Он у меня кавалер до костей: двери в подъезд открывает, руку подаёт, когда из машины выхожу, пальто помогает надеть. Без официального штампа в паспорте он не живёт. Сказал он: «Что, я сейчас мальчишка? Мне нужны серьёзные отношения». А я всё ещё считаю его мальчишкой, хоть и с сединой на висках.
На работе его уважают, называют по имениотчеству. Там он строгий, деловой, а когда видит меня, будто сбрасывает сорок лет. Хочет обнять и начать кружить меня посреди улицы. Я радуюсь, но сразу краснею. «Люди посмотрят, посмеются», бормочу я. А он в ответ: «Какие люди? Я вижу только тебя». Когда мы вдвоём, кажется, что на планете больше никого нет, кроме меня и него.
Но у меня есть и сестра, которой надо всё рассказать. Я боялась, что Татьяна, как и многие другие, осудит меня, а поддержка её была мне нужна как воздух. Наконец собравшись, я позвонила.
Людкаа, протянула она своим характерным голосом, когда услышала, что я собираюсь под венец, только год прошёл, как мы потеряли Ваську, а ты уже замену ему нашла!
Я знала, что новость шокирует её, но и не думала, что её возмущение будет связано с моим покойным мужем.
Тань, помню, перебила я её. А кто же ставит эти сроки? Скажи цифру: через сколько я могу снова быть счастлива, не получив осуждения?
Сестра задумалась:
Ну, чтобы было прилично, хотя бы пять лет подождать.
Значит, я должна сказать Лёше: «Прости, подожди пять лет, а я пока буду в трауре»?
Татьяна молчала.
А что это даст? продолжала я. Думаешь, через пять лет нас никто не осудит? Вечно найдутся такие, кто любит сплетничать. А мне, если честно, до них нет дела. Твоё мнение важно, и если ты будешь упорствовать, я откажусь от этой затеи о свадьбе.
Знаешь, я не хочу быть скептиком, но женитесь уже сегодня! Хотя я тебя не понимаю и не поддерживаю. Ты всегда была своей дорогой, но не думала, что к старости полностью из неё выживёшь. Пощадь совесть, подожди хотя бы год.
Я не сдавалась.
Итак, ты просишь ещё год. А если у нас с Лёшей останется только один год жизни, что тогда?
Сестра фыркнула:
Делай, как считаешь. Я понимаю, каждому хочется счастья, но ты же прожила столько лет, как счастливая?
Я рассмеялась.
Тань, серьёзно? Всё это время ты считала меня счастливой? Я и сама так думала. И только сейчас поняла, кем я была на самом деле: рабочей лошадкой. Я даже не знала, что жизнь может быть иной, когда в ней есть радость!
Вася был хорошим человеком. Мы с ним воспитали двух дочерей, а теперь у меня уже пять внуков. Муж всегда говорил, что главное в жизни семья. Я с ним не спорила. Сначала мы трудились на износ ради семьи, потом ради семей своих детей, потом ради внуков. Сейчас, вспоминая прошлое, я вижу бесконечную гонку за благосостоянием без паузы на обед. Когда старшая дочь вышла замуж, у нас уже была дача, но Вася захотел расширяться, выращивать мясо для внуков.
Сняли гектар земли, повисли на себе ярмо, которое тянули годы. Он завёл скот, которого постоянно надо было кормить. Раньше просыпались в полночь, а к пяти утра уже были на ногах. Целый год жили на даче, в город съезжали редко, только по делам. Однажды нашла минутку позвонить подругам, а те хвастались: одна только что вернулась с моря, другая в театре с мужем. А я? В театр не сходила, в магазин даже не ездила!
Бывало, без хлеба сидели несколько дней, потому что скот «запрягал» нас руками и ногами. Но лишь одно поддерживало: сытые дети и внуки. Старшая дочь благодаря нашему хозяйству поменяла машину, младшая отремонтировала квартиру значит, не зря мы так гнулись. Однажды пришла меня навестить старая коллега и говорит:
Люда, я тебя сначала не узнала. Думала, ты на свежем воздухе отдыхаешь, силы набираешь. А ты же почти мертва! И зачем ты себя так мучишь?
Как иначе? Дети же требуют помощи, ответила я.
Дети уже взрослые, сами себе помогут, а ты бы лучше для себя жила.
Тогда я не поняла, что значит «жить для себя». Сейчас знаю: можно спать сколько хочется, спокойно гулять по магазинам, ходить в кино, в бассейн, на лыжи. И никто от этого не страдает! Дети не обеднели, внуки не голодают. Главное я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами.
Если раньше, собирая опавшие листья в мешки, я ворчала, что столько мусора, то теперь эти листья дарят настроение. Идёшь по парку, подбрасываешь их ногой и радуешься, как ребёнок. Я полюбила дождь, ведь теперь не нужно прятать коз под крышу, а можно любоваться через окно уютного кафе. Теперь я замечаю, какие красивые облака и закаты, как приятно пройтись по хрустальному снегу. Вижу, какое хорошее наше село! И всё это открыла мне Лёша.
После смерти мужа всё казалось во снах. Всё случилось внезапно: у него случился сердечный приступ, и Вася умер ещё до приезда скорой. Дети сразу распродали всё хозяйство, дачу и переехали меня обратно в город. П первые дни я бродила как сумасшедшая, не зная, что делать дальше. По привычке просыпалась в пять утра, шла по квартире и думала, куда деть себя.
А когда в мою жизнь вошёл Лёша, я помню, как впервые вывел меня на прогулку. Оказался он моим соседем и знакомым зятем, помогал перевозить вещи с дачи. Позже признался, что сначала не имел ко мне никаких намерений, увидел растерянную женщину и пожалел. Сказал, что понял: я живая и полна энергии, только нужно вывести из депрессии, разбудить. Пошёл со мной в парк, где воздух свежий. Сел на скамейку, купил мороженое, а потом предложил пройти к пруду, покормить уток. Я держала уток на даче, но за годы никогда не находила минутки просто наблюдать за ними. Оказалось, они такие забавные! Плюхаются, ловят хлеб!
Не верится, что можно просто стоять и смотреть на уток, призналась я. У меня никогда не было времени любоваться, только раздавать зерно, готовить корм, чистить а теперь стой и смотри.
Лёша улыбнулся, взял меня за руку и сказал: Подожди, я тебе покажу столько интересного! Ты словно заново родишься.
И он был прав. Как маленькая девчонка, я каждый день открывала мир заново, и он мне так нравился, что прошлое стало тяжёлым сном. Уже не помню, в какой момент я поняла, что без Лёши, без его голоса, смеха, лёгкого прикосновения мне нечего будет держать.
Мои дочери не одобряли наши отношения, говорили, что я предаю память о отце. Было обидно, я будто вела себя виноватой перед ними. Дети Лёши, наоборот, радовались, сказали, что теперь у папы спокойно. Оставалось лишь рассказать всё сестре, и я откладывала этот разговор до последнего.
И когда у вас будет запись? спросила Татьяна после долгой беседы.
В эту пятницу.
Что могу сказать? Счастья и любви в старости, сухо попрощалась она.
К пятнице мы с Лёшей купили продукты на двоих, оделись нарядно, вызвали такси и поехали к регистратуре. Когда вышли из машины, я замерла от неожиданности: у входа в ЗАГС стояли мои дочери с зятьями и внуками, дети Лёши с семьями и, главное, моя сестра! Татьяна держала букет из белых роз и улыбалась сквозь слёзы. Танька! Ты что, через меня прилетела? не могла я поверить своим глазам. Я же должна видеть, кому тебя отдаю, рассмеялась она. Оказалось, что в дни, предшествующие свадьбе, они все заранее договорились по телефону и забронировали столик в кафе.
Недавно мы с Лёшей отметили годовщину нашей свадьбы. Он теперь для всех свой человек. А мне всё ещё не верится, что всё это происходит со мной: я так безумно счастлива, что боюсь застрять в этом счастье.
