Людмила, ты совсем сошла с ума в преклонном возрасте! У тебя внуки уже ходят в школу, а ты всё ещё замуж? так прозвучало упрёк сестры, когда я сообщила ей о своей помолвке.
Через неделю я и Николай собирались зарегистрировать брак, и я решила известить сестру. Конечно, на церемонию она не приедет мы живём в разных концах России, а в шестидесяти её года уже не место для шумных «Боже мой!» и громких возгласов. Мы планировали тихо заключить брак вдвоём.
Можно было бы и без регистрации, но Николай настоял. Он стал для меня почти как кость в мозгу: дверь в подъезд открывает, руку подаёт, когда я с машины выхожу, пальто помогает надеть. Без официального штампа в паспорте он не хотел жить. Сказал мне: «Что я, мальчишка, или что? Мне нужны серьёзные отношения». А для меня Николай и правда мальчишка, хоть и с седой бородой.
На работе его уважают, называют только именемотчеством. Там он строг, серьёзен, а когда видит меня будто отбрасывает сорок лет. Обнимает, тянет крутиться в центре улицы. Мне радостно, но стыдно. Я говорю: «Люди посмотрят, посмеются». А он отвечает: «Какие люди? Я вижу лишь тебя». Когда мы вместе, кажется, что на всей планете никого больше нет, кроме нас двоих.
Но у меня была и сестра, которой я должна была всё рассказать. Я боялась, что Татьяна, как и многие другие, осудит меня, а поддержка сестры нужна была как спасательный круг. Собрав смелость, я позвонила.
Людмилааа, прозвучал её осипший голос, когда я объявила о предстоящем венчании, только год прошёл с тех пор, как мы похоронили Виктора, а ты уже ищешь замену!
Я знала, что шокирую её новостью, но не ожидала, что её гнев вызовет память о покойном супруге.
Таня, я помню, перебила я её. А кто задаёт такие сроки? Сможешь назвать цифру? Через сколько я могу вновь быть счастливой, чтобы не получить осуждения?
Сестра задумалась:
Ну, для приличия, наверное, хотя бы пять лет подождать.
Значит, я должна сказать Николаю: «Прости, через пять лет приходить, а пока я в трауре»? спросила я. Татьяна молчала.
А что это даст? продолжила я. Думать, что через пять лет никого не осудит? Всегда найдутся те, кто захотят попотчевать, но мне, честно, до них нет дела. Твоё мнение важно, и если ты будешь настаивать, я откажусь от свадьбы.
Знаешь, я не хочу быть строгой, женитесь сегодня! Но я тебя не поддержу, ты всегда была сама себе умницей, а теперь старости уже не спасёшь. Совесть, подожди хотя бы ещё год.
Я не сдавалась.
Ты говоришь: подожди год. А если у нас с Николаем останется лишь год жизни, что тогда?
Сестра закашлялась:
Делай, как знаешь. Я понимаю, всем хочется счастья, но ты прожила столько лет, будто в сказке…
Я рассмеялась.
Тань, ты серьёзно? Ты всё это время считала меня счастливой? Я и сама так думала. И только сейчас поняла, кем я была: работягойконём. Я даже не знала, что можно жить иначе, когда жизнь радует!
Виктор был добрым человеком. Мы воспитывали двоих дочерей, а теперь у меня пять внуков. Муж постоянно говорил, что главное в жизни семья. Я не спорила. Сначала мы трудились на износ ради семьи, потом ради семей наших детей, потом ради внуков. Сейчас, вспоминая свою жизнь, понимаю, что всё это была бесконечная гонка за благосостоянием без обеденного перерыва. Когда старшая дочь вышла замуж, у нас уже была дача, но Виктор захотел расширить хозяйство, выращивать мясо для внуков.
Мы взяли в аренду гектар земли, и, словно под ярмом, тянули его годами. Он завёл скот, которого постоянно кормили. Раньше поднимались в шесть утра, а ночи почти не спали. Целый год жили на даче, в город ездили лишь по делам. Иногда звонила подруге, та хвасталась: «У одной внука только что вернулся с моря, у другой в театр ходит с мужем». А я даже в магазин не успевала зайти!
Бывали дни без хлеба, потому что скот «запрягал» нас руками и ногами. Единственной поддержкой были сытые дети и внуки. Старшая дочь, благодаря нашему хозяйству, поменяла машину, младшая отремонтировала квартиру значит, наши труды были не зря. Однажды пришла в гости бывшая коллега и сказала:
Люда, я тебя сначала не узнала. Думала, ты отдыхаешь на свежем воздухе, набираешь сил. Ты же почти умерла! Зачем себя так мучить?
Как иначе? Дети нуждаются в помощи, ответила я.
Дети уже взрослые, сами справятся, а ты бы лучше для себя жила.
Тогда я не поняла, что значит «жить для себя». Сейчас знаю: можно спать сколько хочется, спокойно ходить по магазинам, в кино, в бассейн, на лыжи. И никому от этого не страдать! Дети не обеднели, внуки не голодают. Главное, я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами.
Если раньше, собирая опавшие листы в мешки, я жаловалась, что их столько, теперь эти листы дарят мне настроение. Идёшь по парку, бросаешь их ногой и радуешься, будто ребёнок. Я полюбила дождь, ведь теперь не нужно прятать коров под крышу, а можно созерцать его из окна уютного кафе. Сейчас я вижу, как удивительны облака и закаты, как приятно пройтись по хрустящему снегу. Наш город, оказывается, красив. И открыла мне всё это Николай.
После смерти Виктора я будто блуждала в полутёме. Всё случилось внезапно: у него случился сердечный приступ, и он умер до приезда скорой. Дети сразу продали всё дачу, хозяйство, переехали меня обратно в город. Первые дни я ходила как безумная, не зная, что делать дальше. По привычке просыпалась в шесть утра, шёл по квартире и думала, куда деваться.
И вот в моей жизни появился Николай. Я помню, как он впервые вывел меня на прогулку. Оказалось, он сосед и знакомый зять, помогал нам перевозить вещи с дачи. Позже признался, что сначала не имел ко мне никаких чувств, увидел потерянную, опустевшую женщину и пожалел её. Сказал, что понял: я живая, полна энергии, лишь нужно вывести из депрессии. Пошли в парк подышать воздухом. Сели на скамейку, он купил мороженое, потом предложил пройти к пруду, покормить уток. Я держала уток на даче, но за всё время не находила минут, чтобы просто за ними понаблюдать. Оказалось, они такие забавные! Падают в ловлю хлеба, кувыркаются!
Не верится, что можно просто стоять и смотреть на уток, призналась я. На своих не было времени любоваться, только кормить, чистить, готовить смесь. А здесь стой и смотри.
Николай улыбнулся, взял меня за руку и сказал: Подожди, я покажу тебе столько интересного! Ты словно заново родишься.
И он оказался прав. Я, как маленькая дитя, каждый день открывала для себя мир, и он мне так нравился, что прошлое превратилось в тяжёлый сон. Не помню точно, когда поняла, что без Николая, без его голоса, смеха, лёгкого прикосновения, живу не смогу.
Мои дочери восприняли наши отношения в шок! Говорили, что я предаю память о отце. Было тяжело, я будто вину носила перед ними. Дети Николая, напротив, радовались, сказали, что теперь у отца покой. Оставалось лишь рассказать всё сестре, а я откладывала этот момент до последнего.
И когда у вас регистрация? спросила Татьяна после нашей долгой беседы.
В эту пятницу, ответила я.
Что могу сказать? Счастья и любви в старости, сухо попрощалась она.
К пятнице мы с Николаем купили продукты на двоих, оделись празднично, вызвали такси и поехали в загс. Когда вышли из машины, я замерла от удивления: у входа стояли мои дочери со зятьями и внуками, дети Николая со своими семьями и, главное, моя сестра! Татьяна держала букет белых роз и улыбалась сквозь слёзы.
Танька! Ты что, прилетела через меня? не поверила я своим глазам.
Я должна видеть, кому тебя отдаю, рассмеялась она. Оказалось, в дни, предшествующие нашему празднику, они заранее договорились по телефону и забронировали столик в кафе.
Недавно мы с Николой отпраздновали годовщину нашей свадьбы. Он теперь для всех свой человек. А я всё ещё не верю, что всё это происходит со мной: я настолько счастлива, что боюсь, что это всё лишь сон.
