Свадьба отца
Светлана сжала в руках приглашение, не веря глазам. Золотые буквы на плотной бумаге сообщали о бракосочетании её отца Николая Сергеевича с некой Алевтиной Дмитриевной. Дата — через неделю.
«Неделя… — прошептала она, переворачивая изящную карточку. — Даже предупредить толком не удосужился».
В этот момент зазвонил телефон. На экране — имя младшей сестры Кати.
«Света, ты получила… это?» — голос Кати дрожал.
«Получила. Ты знала?»
«Ничего! Я думала, папа просто встречается с кем-то, а тут — внезапно свадьба!»
Светлана налила чай. За окном моросил дождь, и на душе было так же мрачно.
«Кать, ты её хоть раз видела? Эту Алевтину?»
«Однажды мельком. Выходили из кафе, а я мимо проезжала. Молодая, лет тридцати пяти максимум. Блондинка с ярким маникюром, вся в золоте и норковой шубке».
Светлана скривилась. Отцу шестьдесят восемь — разница в тридцать с лишним лет.
«Может, из-за денег? — предположила Катя. — Помнишь, папа говорил, что продал гараж? Да и квартира у него в центре, просторная».
«Не знаю, — вздохнула Светлана. — Надо ехать к нему, разговаривать».
«Поедем вместе. Я завтра с работы вырвусь».
На следующий день сёстры стояли у дверей отцовской квартиры. Николай Сергеевич недавно переехал сюда после продажи старой трёшки, где они выросли. Тогда он объяснил это удобством, но теперь Светлана сомневалась.
«Девочки мои!» — отец распахнул объятия, глаза сияли. Он выглядел помолодевшим: свежая рубашка, новая стрижка, даже осанка стала прямее.
«Познакомлю вас с Алёнушкой!»
«Пап, нам надо поговорить», — твёрдо сказала Светлана.
«Конечно! Алевтина как раз ужин готовит. У неё талант, сами увидите».
Из кухни доносилось бренчание посуды и лёгкое напевание. Отец усадил их в гостиной.
«Я так счастлив, что вы познакомитесь. Она добрая, заботливая… Не думал, что в моём возрасте ещё смогу полюбить».
Сёстры переглянулись. Слово «полюбить» из уст седого отца звучало неестественно.
«Пап, — осторожно начала Катя, — как давно вы знакомы?»
«Четыре месяца. Встретились в поликлинике, у кабинета терапевта. У неё мама болела, волновалась. Я поддержал, проводил…»
«Четыре месяца — и сразу свадьба? — не удержалась Светлана. — Не рано?»
«В наши годы некогда ждать, — отец нахмурился. — Мы не дети, знаем, чего хотим».
В дверях появилась Алевтина, и Светлана сразу поняла: Катя не преувеличивала. Женщине не дашь больше тридцати: осиная талия, волосы цвета тёплого мёда, макияж будто со страницы глянца. Платье облегало фигуру, на пальцах сверкали кольца.
«Вот моя невеста! — отец вскочил. — А это мои доченьки — Света и Катя».
«Очень приятно», — Алевтина протянула руку с длинными ногтями. Голос был сладким, но Светлану передёрнуло.
За ужином Алевтина рассказывала о себе: работала в салоне красоты, мастер по педикюру, детей нет, бывший муж «оказался негодяем».
«Пил, бил… Пришлось уйти. Боялась отношений, пока не встретила вашего папу…» — она посмотрела на Николая Сергеевича с обожанием, от которого Светлане стало не по себе.
После ужина сёстры вывели отца в коридор.
«Пап, — Светлана сжала его руку, — она тебе врёт. Её мама умерла десять лет назад. И про мужа — выдумки».
«Откуда знаете?»
Катя рассказала про подругу-косметолога. Отец выслушал, усмехнулся:
«Может, ей стыдно за прошлое? Главное — сейчас она со мной счастлива».
«Счастлива? — фыркнула Катя. — Пап, она сняла все фото мамы!»
Отец промолчал.
Через месяц они сыграли свадьбу. Алевтина сияла в белом платье, отец улыбался, но в глазах была грусть.
Полгода спустя Николай Сергеевич слег с инфарктом. Алевтина навещала его раз в неделю, ссылаясь на работу.
Перед смертью отец признался Светлане:
«Ты была права… Притворная любовь горше одиночества».
После похорон Алевтина исчезла, очистив квартиру от всего ценного. На столе лежала записка:
«Спасибо Коле за прекрасные дни. Будьте здоровы».
Светлана стояла в пустом доме, глотая слёзы.
Отец купил иллюзию любви, но слишком поздно понял: настоящее чувство не продаётся за квартиру и не надевается, как фамильные кольца.