На дворе морозно, под ногами снег скрипит, я едва добежала до подъезда с автобусной остановки. А передо мной уже знакомая картина вырисовывается: соседские детишки в старых ветровках не могут попасть в свою квартиру.
– Мама, мы замерзли. Открой нам! – плакали двое детей.
Неужели их мать снова заснула и не слышит? Семилетний Максим запыхался, стучал в дверь, а его трехлетняя сестренка Оля была вся в слезах и всхлипывала.
— Идите ко мне, — предложила я. — Погреетесь немного и поедите.
Ребята устало пошли за мной по лестнице в квартиру этажом выше. Я уже знала, что случилось, ведь эта история случалась не впервые: их нетрезвая мать отправляла детей погулять, чтобы продолжить пьянку и устраивать свою личную жизнь с сожителем. Завершение истории тоже было предсказуемым. Пьяные мама и сожитель сладко засыпали под одеялом в теплой кровати, пока дети мерзли и ждали в подъезде.
Однажды другая наша соседка, баба Лида, вынуждена была оставить детей ночевать у себя, потому что сколько мы не стучали в дверь, никто не открывал. Баба Лида еще и получила кучу обвинений от горе-матери, которая кричала на нее за то, что без предупреждения забрала ее детей. Больше она не стала помогать ребятишкам, хоть ей и было их жалко, но зачем женщине в возрасте выслушивать безосновательные крики?
Пожалуй, пора куда-то пожаловаться, что-то сделать, чтобы не произошло ничего страшного и непоправимого. Пусть бы еще летом, а тут же зима с такими морозами, а у детей даже одежды подходящей нет, только легкие куртки. Вот и в этот раз достучаться в квартиру я не смогла. Хотя Максим сказал, что видел, как дядя Ваня, сожитель его матери, выходил из подъезда некоторое время назад. Я подумала, что это странно, но решила, что мальчик мог и пропустить, возможно не узнал. Дети ночевали у меня, но мать не открыла дверь и утром.
Пришлось звонить в полицию и просить отгул на работе, не оставлю же я детей снова самих. Мы дождались приезда полиции, им пришлось выломать дверь. Мать детей Марина лежала на кровати и не двигалась, но еще дышала. Я вызвала скорую. Оказалось, что Марина пережила то ли инсульт, то ли инфаркт. Было понятно, что это случилось с женщиной еще вчера, но поскольку ей не оказали своевременную помощь, то сейчас ее шансы выжить были минимальными.
Марину отвезли в больницу, а детей решили на время оставить под моим присмотром. Мне пришлось очень долго давать показания, все объяснять, подписывать всевозможные бумаги и даже составлять фоторобот сожителя Марины. Полиция должна была найти этого мужчину, чтобы узнать, нанес ли он какой-то вред Марине, из-за чего женщина сейчас находилась в тяжелом состоянии.
– Тетя Маша, а если мама не вернется, вы останетесь с нами навсегда? — спрашивал меня Максим со слезами на глазах, — Я не хочу в интернат… Я видел по телевизору, что там детям очень плохо…
Максим смотрел на меня такими глазами, а я прятала взгляд, потому что даже не знала, что ему сказать. Конечно, мне было жаль этих детей, но я и сама не жила в полном достатке. Всю жизнь я растила единственную дочь одна, только недавно она окончила университет и вышла замуж. Хоть она и живет отдельно, но скоро у нее появятся дети, и с этим нужно будет помогать. Это я и объяснила следователю, предложившему оформить опеку над детьми, когда принес новость о том, что Марина умерла.
— Мария Сергеевна, поймите, государство должно вам помочь в этом деле. Вы будете получать деньги на каждого ребенка. Их сейчас платят немало, справитесь.
Но я все равно боялась, мне нужно было посоветоваться с дочерью. В тот вечер я позвонила к ней и рассказала о случившемся.
– Мама, решай сама. Но я бы на твоем месте согласилась, ведь зная тебя, если ты поступишь по-другому, то замучаешь себя упреками за то, что поступила неправильно.
– Ну тогда приезжай знакомиться с новыми родственниками. Максим и Оля теперь наша семья.
Так дети остались у меня. Средств, выделяемых государством на детей, нам хватает на то, чтобы жить прилично. Да и жить стало интереснее с этими детьми! Я почувствовала себя моложе с ними, и словно вернулась в то время, когда моя собственная дочь была такой же маленькой.
