Кирилл Смирнов женился, когда ему было двадцать четыре, а жене, Валерии Петровне, двадцать два. Она была единственной дочкой в семье профессора и учительницы, и спустя пару лет у них появились два сынакавалеры, а потом доченька.
Тёща, Наталья Андреевна, уже вышла на пенсию и полностью погрузилась в жизнь внуков. С ней у Кирилла всегда были какието «особенные» отношения: он называл её лишь по имениотчеству, а она отвечала холодным «вы», обращаясь к нему полным именем. Ссоры почти не было, но в её присутствии Кириллу всегда было как-то холодно и неуютно. При этом Наталья Андреевна никогда не вмешивалась в их семейные дела, всегда держала нейтральную позицию.
Месяц назад фирма, где Кирилл работал, обанкротилась, и его уволили. За ужином Валерия бросила ему:
На пенсию мамы и мою зарплату мы долго не продержимся, Кирюша. Ищи работу.
Легко сказать ищи работу! Тридцать дней он ходил по вакансиям, а толку ноль.
От раздражения Кирилл пнул пустую банку от пива. Тётка пока молчала, но её взгляды стали более «заметными». Перед свадьбой он случайно подслушал разговор мамы и дочери:
Валя, ты уверена, что этот парень тот, с кем хочешь провести всю жизнь?
Мам, конечно!
Ты, наверное, не осознаёшь всю ответственность. Был бы жив отец
Мам, хватит! Мы любим друг друга, всё будет хорошо!
А дети? Сможет обеспечить?
Сможет, мам!
Ещё не поздно остановиться, подумать. Его семья
Мам, я люблю его!
Ох, если бы ты не крутилась, не ломала бы локти!
«Настала пора крошить», невесело ухмыльнулся Кирилл, а тётка лишь смотрела в окно, будто в воду.
Домой идти не хотелось: жена, кажется, утешала его притворно, мол, всё будет, её мать вздыхала и молчала осуждающе, а дети с ухмылкой спрашивали: «Пап, работу нашёл?» Слушать и видеть всё это снова казалось невозможным.
Кирилл прогулялся по набережной, посидел на скамейке в парке, а к ночи отправился на дачу, где семья живёт с мая по осень. На даче в комнате Натальи Андреевны светилось одно окно. Крадущись, он пробрался к двери, занавеска шевельнулась, и он упал на старый столб.
Тётка выглянула:
Кирилла давно нет. Ты звонила, Валя?
Да, мам, номер недоступен. Наверно, он опять не нашёл работу, гдето шатается.
Голос её стал ледяным:
Валя, не смей так говорить о отце своих детей!
Ой, мам, ты что? Просто мне кажется, что Киря валяется, работу не ищет. Уже месяц сидит дома на моём плече!
Впервые за шесть лет тётка громко стукнула по столу и повысила голос:
Не смей так говорить про мужа! Что ты обещала, когда шла в замужество? в беде и в радости! быть рядом и поддерживать!
Жена запнулась, быстро прошептала:
Мамуль, прости. Не волнуйся, ладно? Я просто вымоталась. Прости, родная.
Ладно, иди спать, устало отмахнулась Наталья Андреевна.
Свет погас. Тётка прошлась по комнате, отодвинула штору, всмотрелась в темноту и, подняв глаза к потолку, искренне перекрестилась:
Господи Всемилостивый, спаси отца моих внуков, мужа моей дочери! Не дай ему потерять веру в себя! Помоги ему, Господь, сыночку моему!
Она шептала, слёзы катились по лицу. У Кирилла в груди зажгся комок жара. Никто никогда не молился за него: ни строгая мать, работающая в обкоме, ни отец, которого он почти не помнил тот исчез, когда Кириллу было пять. Он рос в яслях, в детском саду, потом в школе и продлёнке. Поступив в институт, сразу же устроился на работу мать не терпела безделья и считала, что он сам справится.
Жар разливался всё сильнее, будто хотел вырваться наружу. Он вспомнил, как утром тётка встала раньше всех, испекала пироги, варила ароматный борщ, а её пельмени и вареники были просто чудо. Она ухаживала за детьми, убиралась, сажала на грядках, делала варенье, солила огурцы и капусту на зиму.
Почему он никогда этим не интересовался? Почему ни разу не похвалил? Они с Валерией просто работали, рожали детей и считали, что так и надо. Или он так думал? Вспомнилось, как однажды всей семьёй смотрели передачу про Сибирь, и Наталья Андреевна сказал, что всю жизнь мечтала побывать там. Кирилл усмехнулся, что там слишком холодно, и «ледяного рыцаря» не пропустят.
Кирилл ещё долго сидел под окном, обхватив голову руками. Утром он со своей женой спустился к завтраку на веранду: стол уставлен пирогами, вареньем, чаем, молоком, дети улыбались, глаза светились радостью. Он поднял глаза и нежно сказал:
Доброе утро, мама!
Тётка вздрогнула, потом, помедлив, ответила:
Доброе утро, Кирюша!
Через две недели Кирилл нашёл работу, а через год отправил Наталью Андреевну в отпуск в Сибирь, несмотря на её упорное сопротивление.
