«Мать отдала нам единственное жильё, а жена сделала мою жизнь невыносимой» — как я разглядел её истинную суть после свадьбы
Я никогда не купался в роскоши — не носил дорогих вещей, не разъезжал на импортных машинах. Вырос в простой семье из Иваново. Отец ушёл из жизни, когда я был ещё мальчишкой, и мать одна тянула нас обоих. Днём стояла за прилавком на рынке, ночами подметала полы в местном магазине. Все копейки уходили на еду, коммуналку и — главное — на мою учёбу. Она мечтала, чтобы у меня была иная судьба. Лёгкая. Спокойная. Достойная.
На втором курсе института я встретил Алину. Без памяти. Бездумно. Красавица, первая красавица на всём потоке. Высокая, огненная, с таким взглядом, от которого у мужчин немели ноги. Она даже выиграла конкурс «Королева вуза» в тот год.
Я и не надеялся, что она когда-нибудь заметит меня. Но однажды на экзамене по бухучёту она села рядом. Что-то не поняла, попросила помочь. Я подсказал. Потом — ещё раз. Потом — снова. Так и завязалось. Помогал с докладами, контрольными, чертил графики. А потом она позвала меня в кино. Сказала — в знак благодарности. Я не верил своему счастью.
Через год я сделал предложение. Алина сказала «да». И мне казалось, что это — пик моей радости. Мы верили, что впереди только светлое. Но уже тогда прозвучали первые тревожные звоночки. Её родители встретили меня с холодком. Прямо заявили, что дочь могла найти кого-то «побогаче». Я промолчал. Мы же не из-за денежек любим, верно?
После свадьбы жить было негде. И тогда мать, моя бедная мать, предложила нам переехать в квартиру, доставшуюся ей от тётки. Сама же вернулась в деревню, в старый дом, где прошли её детские годы. Сказала: «Мне уже за шестьдесят, мне там спокойнее. А вы тут обустраивайтесь».
Алине квартира не понравилась, но она согласилась. Её родители подарили ей на свадьбу новенькую иномарку. Это был подарок лично ей — об этом она напоминала часто. Когда я однажды попросил подбросить меня к матери — всего сорок вёрст — она брезгливо бросила:
— Я тебе что, извозчик? Хочешь — езжай автобусом. В твою дыру я не поеду.
С тех пор ездил один. Раз в неделю, без опозданий. Вёз продукты, таблетки, колол дрова. Мать никогда не жаловалась. Но я знал — ей тяжело. Пенсии едва хватает.
Алина же ни в чём себе не отказывала. Шопинг — пожалуйста. Тусовки с подругами — всегда. Но стоило мне попросить съездить к двоюродному брату или на юбилей к маминой подруге — начинался скандал. Если упорствовал — спал в коридоре, на раскладушке. Без разговоров, без объяснений.
Потом начала обвинять, что я «слишком много трачу на мать».
— Ты на мне женился или на свою родительницу? Хватит ей деньги носить! Она — старуха, пусть сидит тихо! — выкрикнула она как-то за ужином.
Я смотрел на неё и не понимал. Куда делась та весёлая, добрая девушка, с которой мы бегали в кино и пили чай в студенческой столовой? Её место заняла холодная, корыстная особа, для которой всё мерялось выгодой.
Когда я объяснил, что мать больна, что ей нужны лекарства, что без моей помощи ей не справиться — Алина встала и сказала:
— Выбирай: или я, или пусть сама крутится. Уйду — не пожалею.
Я молчал. Ночью не спал. Утром отвёз матери продукты, сел на лавочку у её дома и впервые за долгие годы заплакал. В тот день я решил. Я не буду выбирать между женой и матерью. Потому что если женщина ставит мужчину перед таким выбором — она уже проиграла.
Я сам подал на развод. Без криков. Без драм. Просто собрал вещи и ушёл. В ту самую квартиру, что мать отдала нам «на счастье». Алина вернулась к родителям. Машина, подружки, клубы — всё при ней.
А у меня? У меня снова есть мать. Есть тепло. Есть тишина. Я ни о чём не жалею. Я слишком долго закрывал глаза. Слишком долго терпел. Теперь — ни одной лишней минуты с человеком, для которого любовь к матери — обуза.
Иногда нужно потерять, чтобы найти то, что действительно важно.
