Знаешь, каково это — годами ютиться в чужой квартире, не зная, когда хозяева решат тебя выселить? Мы с мужем Иваном снимаем жильё уже семь лет. За эти годы столько раз случалось — то родственники собственников внезапно возвращаются, то соседи доводят до белого каления, то арендодатели поднимают цену без объяснений. А мы всё это время не решаемся завести детей — как растить ребёнка в таких шатких условиях?
Родителям помочь нечем — у обеих семей тесные квартиры. Мы с Ваней оба с дипломами, поженились ещё студентами, мечтали, что будем молодыми родителями, полными сил. Но годы идут, а жильё как было мечтой, так и остаётся. Иногда думаю: а стоит ли вообще заводить детей? Вдруг и они вырастут чужими, как нынешняя молодёжь с её странными взглядами?
Мы оба работаем, копим, живём скромно. Ни ресторанов, ни курортов. Всё ради одной цели — на свою квартиру. Но сколько ни откладывай, суммы всё равно не хватает. А тут ещё у отца Ивана — проблемы с сердцем. Ему не так много лет, но здоровье подводит. Муж помогает, сколько может, но это бьёт по нашему бюджету. Что поделаешь — семья.
И вот мама, Ольга Николаевна, сообщает: получила наследство от тётки и хочет помочь нам купить жильё. Какое же это счастье! Мы тут же бросились искать варианты — то через агентства, то сами.
Сначала попадались заманчивые объявления, но стоило начать торговаться — продавцы тут же теряли интерес. Потом пошли ужасные варианты: то «квартира» без окон, то комнатушка, которую гордо именовали «уютным гнёздышком». Но мы не сдавались — тратили время, силы, нервы. Всё ради своего угла.
А потом Ваня съездил к родителям. Вернулся мрачный. Вечером сел напротив и сказал: отцу нужна операция. Шансы небольшие, но они есть. И он считает, что деньги, которые мама хочет нам подарить, надо отдать на лечение. «Жизнь важнее квартиры, — сказал. — Мы ещё заработаем. А отец может не дождаться».
Говорил он горячо, с болью. Я молчала, потом попыталась возразить: это не наши деньги, мама ещё не передала их, она хотела помочь нам, а не его родне. Да, болезнь — это страшно, но разве можно так распоряжаться чужими средствами?
После этого разговор стал холодным. Ваня назвал меня эгоисткой, сказал, что на месте моего отца я бы так не рассуждала. Теперь мы говорим редко и через силу — как случайные соседи. И я уже не уверена, что квартира нам нужна, если жить в ней мы будем чужими людьми.
Мама, узнав о планах мужа, отказалась переводить деньги заранее. Сказала: только в день сделки, когда будет ясно, что покупаем именно жильё.
Я её понимаю. Это её сбережения, она хотела помочь нам, а не свёкру. Но внутри всё равно больно. Потому что я не хочу терять мужа. Я просто мечтала о своём доме. А получила недоверие, обиды и ледяное молчание.
Круг разделился: друзья Вани — за него, мои — за меня. А мне просто хочется жить в мире и любви. Но, кажется, это сложнее, чем накопить на ипотеку.
Вывод? Иногда самые важные решения — не про деньги, а про то, кого ты готов потерять, чтобы их сохранить.
