Бывает, у моей мамы вместо сердца — бездонное море терпения. Пять лет назад отец поступил с ней так низко, что до сих пор кровь стынет в жилах, когда вспоминаю. А она? Спокойно улыбается и твердит: «Что было, то прошло. Вернулся, раскаялся, прощения просит… Хочет снова жить вместе…»
А мы с братом — против. Потому что помним всё. А забывать такое — всё равно что предать себя. Почти сорок лет они прожили душа в душу. Начинали с общаги, а потом — двушка в Люберцах, трешка в Подольске, и наконец — просторная четырёхкомнатная квартира в центре Москвы, а позже — загородный дом под Рязанью. Отец любил жить с размахом. Новые иномарки каждые два года, евроремонты, только лучшая техника.
Но больше всего он любил свою секретаршу. В буквальном смысле — не сводил с неё глаз. И вот однажды она заявила ему, что ждёт ребёнка. Аборт делать поздно. И отец решил: «Люблю, ухожу к ней!» Если бы просто ушёл — ещё куда ни шло. Но нет. Он начал делить имущество, будто мы ему чужие. Всё пересчитывал: «А не обделил ли я себя?»
Я к тому времени уже вышла замуж, жила отдельно. А брат — остался с мамой. Ему отец обещал квартиру к свадьбе. Но после скандала — остались только слова. Ни квартиры, ни денег. Забрал себе дом, гараж, машину, да ещё и вынес из квартиры всё, что считал «своим». Даже маму оставил без доступа к счёту, мол, теперь эти деньги нужны его «новой» семье.
Потом несколько месяцев отец приходил, как на работу — то за старым креслом, то за хрустальными бокалами. И только когда брат сменил замок, это прекратилось. Тогда мы с мамой решили разменять квартиру, чтобы брат с женой жили отдельно. На свадьбу отца не звали — и он не настаивал. После его ухода денег стало меньше, но мы справились.
Мама вернулась на старую работу — опытного бухгалтера встретили с радостью. Мы с братом тоже подтянулись, и постепенно всё наладилось. А вот у отца дела пошли наперекосяк. Здоровье сдало, молодая жена, которой он так верил, выставила его за дверь. На этот раз делить имущество даже не стал — оставил ей дом, взял только машину и перебрался в гостиницу.
И началось… Звонки маме, жалобные мольбы: «Прости, был дурак… Давай всё вернём…» И знаете что? Она согласилась! Пришла к нам с братом и говорит: «Ваш отец хочет помириться… Может, дадим ему шанс?»
Мы онемели. В один голос сказали: если ты его примешь — мы перестанем приходить. Мы любим тебя, всегда будем рядом, но прощать предателя — это не великодушие, это неуважение к самой себе.
И называть его «отцом» мы больше не станем. Потому что тот, кто променял семью на мимолётный бред, не заслуживает этого имени.
