— Мам, ты с ума сошла? Тебе уже под пятьдесят, а ты собралась рожать? Это же чистой воды безумие!
После моего шестнадцатилетия в нашей семье всё перевернулось: родители решили разойтись. Со стороны их брак казался крепким, но, видимо, под спокойной поверхностью клубилось что-то, о чём я даже не догадывалась. Развод прошёл тихо, без криков и дележа мебели. Отец оставил нам с мамой двушку в центре, а сам съехал в однокомнатную хрущёвку, доставшуюся ему от бабки.
Мама, решив начать всё с чистого листа, быстро продала квартиру, и мы перебрались в Питер. Она не хотела даже случайных встреч с отцом, будто прошлое могло настичь её на каждом углу. С новыми силами она взялась за жизнь: устроилась на хорошую работу с зарплатой в сотню тысяч, сняла уютную квартиру у канала, и мы потихоньку привыкали к новому ритму.
Через пару месяцев я стала замечать перемены. Мама всегда была красивой, но теперь она буквально светилась: салоны красоты, новые платья, блеск в глазах. Всё кричало о том, что она влюбилась.
В один из вечеров я не выдержала и спросила прямо:
— Мам, у тебя роман?
Она покраснела, но не стала отпираться:
— Да, Светка. Его зовут Виктор Игоревич, он старше меня. У нас серьёзно. Как ты на это смотришь?
Я пожала плечами:
— Если ты счастлива, то и я рада.
Мама обняла меня, глаза её сияли:
— Спасибо, дочка. Я хочу вас познакомить.
Знакомство прошло хорошо. Виктор Игоревич оказался интеллигентным, внимательным, явно души не чаял в маме. Они выглядели счастливыми. Вскоре мама стала проводить у него все вечера, а потом и вовсе переехала.
Я готовилась к поступлению в МГУ и наслаждалась свободой в нашей пустующей двушке. Но однажды всё рухнуло.
Мама пришла ко мне с таинственной улыбкой:
— У меня новости…
Я ухмыльнулась:
— Витя сделал предложение?
Она кивнула:
— Да, но не только. Я беременна.
У меня перехватило дыхание:
— Мам, тебе же сорок семь! Это опасно. Ты уверена?
Её лицо потемнело:
— Мы всё обсудили. Это наш выбор.
В сердцах я выпалила:
— А если что-то пойдёт не так? Мне потом с вашим Витей жить и ребёнка нянчить?
Мама побледнела, голос её стал ледяным:
— Я такого от тебя не ожидала. Если не поддерживаешь — съезжай к отцу. Квартиру продам, твою долю переведу.
На следующий день я попыталась поговорить, но она была непреклонна:
— Разговоры окончены.
Через неделю я вернулась в Москву и поселилась у отца. Он принял меня спокойно, разделял мои сомнения, но сказал: её жизнь, её решения.
Мама сдержала слово: через месяц я получила перевод на полмиллиона. В сообщении было лишь одно: *»Не думала, что родная дочь станет мне врагом.»*
Прошло два года. Мама сменила номер, все попытки связаться тщетны. Я не знаю, родила ли она, здоров ли ребёнок. Отец не спрашивает. Это ненормально. Но я боюсь приехать без спроса и снова увидеть её холодный взгляд.
