В моей двушке долгие годы ютились сын Дмитрий с семьёй. После свадьбы они вломились ко мне со словами «мам, мы ненадолго, пока квартиру найдём». Прошло десять лет. Я пережила с ними рождение трёх внуков, колики, бессонные ночи и гам, будто на рынке в час пик.
Невестка Ольга сидела в декрете раз, другой, третий. Кто-то из нас всегда был на больничном — то я, то она. О себе я забыла напрочь: пелёнки, капризы, подогретые котлеты, разрисованные фломастерами обои. А в душе — ни минуты покоя, только упрёки: «ты же бабушка».
Я отсчитывала дни до пенсии, как арестант до помилования. Думала, наконец-то заживу для себя. И правда, первые полгода были райскими. Но ненадолго.
Каждое утро — подъём в шесть, отвезти Диму с Олей на работу, накормить внуков, одного — в сад, другого — в школу. С младшей гуляла в сквере, потом обед, стирка, уборка, а вечером — музыкалка, уроки, сказки. По расписанию, как в армии.
Лишь ночью, когда все засыпали, я могла взять в руки пяльцы. Вышивание было моей отдушиной. Однажды, разбирая вещи, я случайно прочла сообщение сына: «Мать сидит у нас на шее, да ещё и на таблетки тратимся». Перечитала трижды. Сначала подумала — ослышалась. Но нет, он просто отправил не мне. Словно нож в спину.
Я не устроила скандал. Молча сняла комнату в соседнем районе. Сказала — «мне так удобнее». Аренда съедала почти всю пенсию, питалась макаронами с чаем. Зато в своём углу.
Когда-то купила ноутбук. Оля хихикала: «Куда тебе, мам, ты ж и кнопок не знаешь». Но я научилась. Подруга научила азам, и я стала выкладывать фото вышивок. Сначала просто так, потом бывшие коллеги начали заказывать. Потом соседка попросила научить внучку — за скромную плату. Так появились ученицы. Копейки, но свои. И главное — я снова чувствовала себя нужной, но не обязанной.
Я больше не просила у сына ни копейки. Не унижалась. Не звонила. Иногда видимся на семейных посиделках, но говорим только о погоде и борще. Я не злюсь. Просто не могу жить там, где меня считают обузой.
Теперь у меня свой уголок. Пахнет геранью, не детскими колготками. На стенах — мои работы, не каляки внуков. В душе — не покой, но хоть каплю уважения к себе.
Я не хотела ссоры. Хотела благодарности. Хотя бы правды. Но если сын считает, что я жила за его счёт — пусть живёт без меня. А я — без него.
