Кирилл женился в двадцатьчетыре года. Жене,Ульяне, было двадцать два. Она была единственным и последним ребёнком в семье профессора и учительницы. Сначала у них появилось два мальчикапогодка, чуть позже дочка.
Тёща,Наталья Антоновна, вышла на пенсию и взялась за внуков. Отношения у Кирилла с ней были странными: он называл её лишь по имениотчеству, а она отвечала холодным «вы», обращаясь к нему полным именем. Ссоры их не было, но в присутствии тёщи ему всегда было холодно и неловко. Всё же тёща никогда не устраивала конфликтов, говорила с ним подчёркнуто уважительно и сохраняла строгий нейтралитет в его семейных делах.
Месяц назад фирма, где работал Кирилл, обанкротилась, его уволили. За ужином Ульяна бросила:
На пенсию мамы и мою зарплату в дветри тысячи рублей мы долго не протянем, Кира. Ищи работу.
Лёгко сказать ищи работу! Тридцать дней он ходил от двери к двери, а результата ни черта.
От досады Кирилл пнул банку изпод пива. Тёща пока молчала, но бросала многозначительные взгляды.
Перед свадьбой он случайно подслушал разговор мамы и дочери:
Ульяна, ты уверена, что этот человек тот, с кем хочешь прожить всю жизнь?
Мам, конечно!
Помоему, ты не осознаёшь всю ответственность. Был бы жив отец
Мам, хватит! Мы любим друг друга, всё будет хорошо!
А дети? Сумеет обеспечить?
Сумеет, мам!
Ещё не поздно остановиться, подумать. Его семья
Мам, я люблю его!
Ох, не пришлось бы локти кусать!
«Настала пора кусать», невесело ухмыльнулся Кирилл. Тёща, как в воду глядела!
Домой идти не хотелось. Казалось, жена утешает, говоря: «Ну, ничего, завтра всё получится», её мать вздыхает и молчит осуждающе, а дети с усмешкой спрашивают: «Пап, нашёл работу?» Слушать и видеть это снова было невозможно.
Он прогулялся по набережной, посидел на скамейке в сквере, а к ночи поехал на дачу, где семья жила с мая по осень. На даче горело одно окно в спальне Натальи Антоновны. Крадущись, он пробирался по дорожке, занавеска дрогнула, и он сел, упав пятой точкой на пенёк.
Тёща выглянула:
Чтото Кирилла долго нет. Ты звонила, Ульяна?
Да, мам, абонент недоступен. Наверно, опять не нашёл работу, вот и болтается гденибудь.
Голос тёщи окутал лёд:
Ульяна, не смей в таком тоне говорить про отца своих детей!
Ой, мам, ну, что ты кажется, Киря дурака валяет и работу не ищет. Уже месяц сидит на моей шее!
Впервые за шесть лет Кирилл услышал, как тёща громко стукнула кулаком по столу и повысила голос:
Не смей! Не смей так говорить про мужа! Что ты обещала, когда шла в брак? и в болезни, и в горести! быть рядом и поддерживать!
Жена пробормотала:
Мамуль, прости. Не волнуйся, ладно? Просто вымоталась, устала. Прости, родная.
Ладно, иди спать, устало махнула рукой Наталья Антоновна.
Свет погас. Тёща прошлась по комнате, отодвинула занавеску, вглядываясь в темноту, и, подняв глаза к небу, искренне перекрестилась:
Господи, Всемилостивейший и Милосердный, спаси и сохрани отца моих внуков, мужа моей дочери! Не дай ему потерять веру в себя! Помоги ему, Господи, сыночку моему!
Она шептала и крестилась, а по её лицу катились слёзы.
У Кирилла в груди разгорелся комок жара. Никто никогда не молился за него! Ни строгая матьработяга из обкома, ни отец, которого он почти не помнил тот исчез, когда Кириллу было пять. Он рос в яслях, в детском саду, потом в школе и продлёнке. Поступив в институт, сразу устроился на работу мать не терпела тунеядство и считала, что он сам сможет обеспечить себя.
Жар поднимался всё выше, заполняя всё внутреннее и вырываясь наружу непрошенными слезами. Он вспомнил, как по утрам тёща встала раньше всех, пекла ароматные пироги, варила густой борщ, а её пельмени и вареники были настоящим чудом. Она ухаживала за детьми, навела порядок в доме, садила на грядках, варила варенье, заготавливала на зиму хрустящие огурчики, квашеную капусту и прочие соленья.
Почему он никогда этим не интересовался? Почему ни разу не похвалил? Они с Ульяной просто работали, рожали детей и считали, что так и надо. Или он так считал? Вспомнилось, как однажды всей семьёй смотрели передачу о Казахстане, и Наталья Антоновна сказала, что всю жизнь мечтала побывать там. Кирилл усмехнулся: слишком жарко, да и в ледяных шапках их не пропустят
Кирилл ещё долго сидел у окна, обхватив руками голову.
Утром он вместе с женой спустился к завтраку на веранду, оглядел стол: пироги, варенье, чай, молоко, улыбающиеся дети. Он поднял глаза и нежно сказал:
Доброе утро, мамочка!
Тёща вздрогнула и, помедлив, ответила:
Доброе утро, Кирюша!
Через две недели Кирилл нашёл работу, а через год отправил Наталью Антоновну в отпуск в Казахстан, несмотря на её упорное сопротивление.
