Когда я выходила замуж за Дмитрия, мне было известно, что у него есть дочь от первого брака. Алиса, его бывшая, оставила ребенка шесть лет назад — собрала чемоданы и укатила в Испанию с новым ухажером, будто старой жизни и не было. С тех пор она родила ещё двоих, а про старшую вспоминает раз в месяц по видеозвонку, подарки шлет только на Новый год. Я видела, как девочка тоскует по матери, как впивается глазами в экран, надеясь услышать: «Приезжай, дочка». Но та ни разу не позвала, ни разу не прилетела. Просто вычеркнула её из своей жизни.
Сначала девочка жила у свекрови — у Лидии Петровны. Но та быстро сдалась, не справлялась с уроками, капризами, слезами. И просто отдала внучку обратно отцу. Дмитрий привёл её домой, посмотрел мне в глаза и тихо сказал: «Света будет жить с нами. Насовсем».
Я честно старалась быть хорошей мачехой. Покупала наряды, готовила её любимые сырники, забирала из школы, разговаривала по душам. Хотела стать ей подругой. Но девочка закрылась. Будто возвела стену между нами и даже не пыталась её разрушить. Она не просто игнорировала меня — она будто нарочно показывала, что я для неё пустое место.
Прошло три года. Сейчас ей двенадцать. И она всё так же живёт у нас, ведёт себя так, будто это её квартира, а не наша с мужем. Каждый вечер она ноет отцу: «Тётя Катя заставляет меня убирать игрушки», «Тётя Катя не купила новые кроссовки». А потом свекровь звонит и шипит в трубку: «Ты совсем ребёнком не занимаешься! Скоро сама рожать будешь — вот и научись быть матерью!» Но сама она и пальцем о палец не ударит, даже на час не согласится посидеть с внучкой, если мне срочно надо к врачу или на работу.
Я вымотана. Работа, дом, готовка, а теперь ещё и беременность. Дмитрий, хоть и не поддерживает дочь напрямую, всё равно просит меня быть помягче. А я больше не могу. Эта девочка — как заноза в сердце. Она неряха, хамит, не умеет говорить «спасибо», не слушается и вечно всем недовольна. Она не моя, и я уже не притворяюсь, будто это не так.
Иногда ночью сижу на кухне и думаю: «Вот если бы я тогда отказалась… Настояла бы…» Но теперь поздно. Я не могу уйти — у нас скоро будет общий ребёнок. И, как бы эгоистично это ни звучало, я всё чаще ловлю себя на мысли: пусть она сама захочет уехать к бабушке. Чтобы сказала: «Я хочу жить с Лидией Петровной». Я не стану её уговаривать. Не стану плакать.
Я просто хочу тишины. Без вечных упрёков, без борьбы за каждый угол в этом доме. Хочу, чтобы мой ребёнок рос в тепле, а не среди ссор и натянутых улыбок. Может, это мой единственный шанс сохранить семью… и не сойти с ума.
