Мне шестьдесят два, ему – шестьдесят восемь. И вот мы разводимся… После тридцати пяти лет брака.
Зовут меня Татьяна Ивановна, моего мужа – Василий Петрович. Прожили мы вместе больше трети века. Казалось бы, всё устоялось: дети выросли, дом полон памяти, впереди тихая старость вдвоём. Я думала, у нас всё в порядке. Да, быт заел, да, романтика ушла. Но мы же семья.
На Новый год дети, как всегда, оставили нам своего кота и укатили праздновать в Сочи. Мы с Василием остались одни. В один из этих бесконечных выходных он сказал, что хочет съездить в родную деревню – на могилы родителей, заодно повидать сестру. Я проводила его без лишних вопросов.
Прошла неделя. Он вернулся – внешне всё как обычно. А ещё через несколько дней вдруг заявил, что подал на развод. Спокойно, без слез. «Я больше так не могу. Встретил человека, который меня понимает. Который сможет… исцелить».
Я остолбенела. Сперва решила – шутит. Но он говорил совершенно серьёзно. Оказалось, пока я стирала его рубашки, варила щи и копила на дачу, он возобновил связь с давней любовью – с женщиной, с которой встречался ещё до нашей свадьбы. Она нашла его через соцсети. Живет в том же городке, где и его сестра. И когда он поехал «на могилки», на самом деле три дня провёл у неё.
Она – вдова. И, по его словам, у неё «всё есть»: трёхкомнатная в центре, дом в деревне, две машины и… дар ясновидения. Лечит, дескать, травами, делает массажи, читает ауры и, как он выразился, «видит болезни на энергетическом уровне». Даже рак на ранней стадии может «заговорить».
Пообещала ему здоровье, заботу и, в довесок, дом с машиной – если разведётся и женится на ней. Вот так, за три дня, рухнуло всё, что мы строили годами.
Он потребовал, чтобы я срочно шла в ЗАГС и подавала на развод. Я отказалась. Сказала, что в этом балагане участвовать не буду. Тогда он сам подал документы. О заседании суда я узнала случайно – от знакомой из канцелярии. Пришла, потрясённая, потребовала объяснений.
А он в иске написал, что мы «уже пять лет не живём вместе» и «десять лет не спим в одной постели». Всё ложь. Да, между нами пробежал холодок, да, стали больше похожи на соседей – но жили под одной крышей, делили хлеб, разговаривали, решали общие дела. И я не могу понять, как человек, с которым прошла всю взрослую жизнь, мог так легко вычеркнуть меня ради какой-то знахарки с травяными сборами и обещаниями «очистить карму».
Теперь жду суда. Сплю урывками. Иногда днями не встаю с постели. Всё рушится. Не столько сам развод страшен, сколько вот это предательство. Он живёт в нашей квартире, но разговаривает со мной, как с чужой. Холодно, отстранённо, будто я ему в тягость, будто все эти годы терпел. А когда я, как последняя дурочка, попросила его одуматься, он только плечами пожал: «Таня, мы давно живём как соседи. Я хочу быть с теми, кто меня ценит».
Мне страшно. Не за себя. За ту женщину, что была со мной всю жизнь – ту, в которой я теперь себя не узнаю. Как жить, если всё, что казалось нерушимым, рассыпалось в прах? Если в шестьдесят два ты была женой, а за одну зиму превратилась в ненужную старуху?…
