«Да кто ты вообще такая, чтобы мне указывать?» — Сергей резко развернулся от холодильника, держа в руке банку «Балтики». «Ты в этом доме ноль без палочки! Ясно?»
Людмила помешивала солянку у плиты, чувствуя, как дрожат пальцы. Половник звякнул о край кастрюли.
«Ноль?» — тихо переспросила она. «Я разве не твоя жена?»
«Жена!» — Сергей фыркнул, открывая банку. «Домработница, вот кто ты. Да и та халтурная».
Людмила выключила газ и медленно повернулась. Сорок лет брака. Сорок лет она варила ему щи, гладила рубашки, растила детей, пока он «поднимал страну».
«Домработница, говоришь?» — голос её зазвучал твёрже. «А кто тебе носки штопает? Кто твоей мамке лекарства в аптеке выбивает?»
«Ты обязана!» — Сергей шлёпнул банкой по столу. «Я деньги в семью тащу, квартплату плачу, а ты? Суп наварила? Любая кухарка справится!»
«Любая кухарка», — повторила Людмила. Что-то внутри щёлкнуло. «Понятно».
Сняла фартук, повесила на гвоздик. Сергей допивал пиво, упёршись взглядом в стену.
«Значит, любая», — пробормотала она, направляясь в спальню.
Достала из гардероба потрёпанный чемодан эпохи Брежнева. Сергей услышал шуршание и ввалился в дверь.
«Ты куда это собралась?»
«К Тамаре. Отдохнуть».
Тамара — младшая сестра, медсестра в районной поликлинике. Жила одна в хрущёвке под Серпуховом.
«Да брось дурака валять!» — Сергей махнул рукой. «Ужин кто готовить будет?»
«Разве это проблема?» — Людмила защёлкнула замок. «Сказал же — любая кухарка справится. Ищи себе любую».
Сергей растерянно наблюдал, как жена натягивает пальто времён перестройки.
«Людка, не выёживайся! Я же не со зла!»
«Конечно не со зла», — она надела шарф. «Просто констатировал факт. Я тут пустое место».
«Да заткнись уже!» — голос мужа взлетел до потолка. «Кто разрешил тебе уходить?!»
Людмила остановилась на пороге.
«Сама себе разрешила. Или я и тут бесправная?»
Хлопнула дверью, оставив его с открытым ртом.
У подъезда дул октябрьский ветер. Людмила села в автобус до Серпухова. Телефон звонил трижды — она проигнорировала.
Тамара открыла дверь в застиранном халате и тапках «Адидас».
«Люська?! Что случилось?» — увидела чемодан.
«Пожить можно у тебя?»
Чай заваривали на кухне под треск радиатора. Людмила рассказала про скандал.
«Да он охренел совсем?!» — Тамара швырнула ложку в раковину. «После сорока лет брака!»
«Представляешь,» — Людмила вытерла глаза рукавом. «Всю жизнь пахала, а он — любая кухарка!»
«Пусть найдет свою кухарку!» — фыркнула Тамара. «Посмотрим, как его „Балтика“ без твоей солянки пойдёт».
Телефон зазвонил снова — Сергей.
«Не бери», — прошипела Тамара. «Пусть протрезвеет».
Утром Людмила проснулась на продавленном диване. Тамара уже спешила в поликлинику.
«Живи сколько надо», — бросила на прощание. «Холодильник не пустый».
Людмила сидела у окна с чашкой «Якобса». Странное чувство — и грустно, и легко. Когда она последний раз завтракала одна, а не носила мужу яичницу в постель?
Днём позвонила дочь Ирина.
«Мама, папа звонил. Говорит, ты ушла?»
«Ушла».
«Из-за чего?!»
«Объявил меня мебелью».
«Как он мог?!»
«Очень просто. Видимо, всегда так думал».
Ирина замолчала.
«Мама… а если он передумает?»
«Дочка, в шестьдесят три года передумать — это жалеть, что вслух ляпнул. Не более».
Вечером позвонил Сергей Тамаре:
«Передай жене — хватит дуться! Холодильник пустой!»
«А извинился?»
«За что?! Я же правду сказал!»
«Ну тогда жди свою „любую кухарку“», — бросила Тамара и бросила трубку.
Через неделю Людмила нашла работу — ухаживать за пожилой парой в Подольске.
«Мы ищем не слугу, а помощницу», — сказала хозяйка, разливая чай в гранёные стаканы.
«Частичку семьи», — кивнула Людмила.
А Сергей тем временем сидел среди грязных тарелок и размышлял, где найти ту самую «любую».
Только почему-то казалось, что даже самая умелая кухарка не будет пахнуть так, как Людкины пироги с капустой…
