Сегодня я сижу с чашкой чая и понимаю: надо записать, что произошло. Решение скрывать от мужа, что моя зарплата выросла, далось мне нелегко. Но я больше не могла — устала от вечных качелей: неделя гуляний, потом три недели на гречке с консервами. Устала от безответственности. От этой детской легкости, которую мой Артём унаследовал от своей матушки.
Познакомились мы у друзей на даче. Он покорил меня своей беззаботностью, шармом, умением не зацикливаться на мелочах. А я — полная ему противоположность: всё планирую, за всё переживаю, каждую копейку считаю. Тогда подумала: «Ну наконец-то кто-то, кто научит меня жить проще».
Брак быстро расставил всё по местам. Его «лёгкость» оказалась обычной инфантильностью. День зарплаты — пир на весь мир: рестораны, подарки его матери, друзьям, кому угодно. На следующий — уже ни копейки. Месяц — макароны и обещания: «Всё исправим, родная».
Артём неплохо зарабатывает, но деньги у него не задерживаются. Особенно когда в дело вмешивается его мать — женщина капризная, вечно недовольная, такая же безответственная. Как только спускала пенсию, сразу звонила сыну: «Мне одиноко, мне тяжело, надоело быть нищей». И он, конечно, мчался её спасать.
— Это же мать, — оправдывался он.
— А как мы будем жить? — спрашивала я.
— Как-нибудь выкрутимся, — отмахивался он.
А наш дом в это время буквально разваливался. Обои отклеивались, трубы текли, холодильник гремел, как танк. Я заклеивала, чинила, злилась молча. Пыталась говорить с ним — он кивал, а потом жил, будто никаких проблем нет.
И вот случилось чудо: мне повысили зарплату. Серьёзно. Месяцы переработок, нервов, доказательств начальству, что я могу больше. Пришла домой с горящими глазами — и… промолчала. Просто не смогла сказать.
Представила, как они с матерью снова начнут «жить на широкую ногу»: купят всякую ерунду, махнут в Сочи, а потом будем считать мелочь в кошельке. Нет уж. Я решила молчать. Эти деньги — на ремонт, на машину, на нормальный отпуск. На что-то важное.
Купила новый ноутбук — старый уже еле дышал. Сказала, что на работе выдали. Оплатила Артёму лечение зубов — соврала, что по страховке. Всё ради спокойствия. Ради будущего.
Но на корпоративе мой начальник, уже изрядно выпив, проболтался при Артёме:
— Да с такими темпами тебя ещё выше продвинем! Ты ведь уже полгода в управлении!..
Артём застыл.
— В каком управлении? — спросил он холодно, когда мы вышли.
Я поняла: конец. Призналась, что повысили.
— А зарплата? — глаза стали ледяными.
— Пока прежняя, — снова солгала.
Но дома он не отступил. Спросил прямо:
— Почему молчала? Может, стыдно, КАК получила должность?
Мне будто нож в сердце воткнули. Меня затрясло от обиды и злости. Я взорвалась. Выложила всё. Про деньги. Про усталость. Про его мать. Про то, как он транжирит всё, не думая о завтрашнем дне. Что я просто хочу стабильности.
Он молчал. Потом ушёл в комнату. Через час вышел с рюкзаком.
— Поеду к матери. Надо подумать.
Третий день — ни звонка, ни сообщения. Зато звонила его мать — с истерикой, оскорблениями. Я бросила трубку. Больше не намерена её слушать. Её голос — источник всех моих бед.
Я не пишу Артёму. Не звоню. Да, мне больно. Но ещё больнее — снова наступить на те же грабли. Если хочет вернуться — пусть сначала извинится. За ложь, за унижения, за предательство, когда я всего лишь пыталась спасти нас.
Пусть ждёт. Мне извиняться не за что.
**Вывод:** Безответственность — не легкомыслие, а слабость. И если человек не готов меняться, никакие жертвы не спасут отношения.
