В далёком городке близ Рязани, где утренние туманы окутывают старые деревянные дома, моя жизнь в двадцать семь лет превратилась в бесконечное служение чужим капризам. Меня зовут Людмила, я замужем за Михаилом, и через несколько месяцев у нас родится малыш. Но моё хрупкое положение разрушается под напором свекрови и её родни, для которых я — лишь бесплатная работница. Живём мы в трёхкомнатной квартире, принадлежащей бабушке Михаила, и это стало моим крестом.
### Любовь, что обернулась капканом
Когда я встретила Михаила, мне было двадцать три. Он казался заботливым, с доброй улыбкой и мечтами о большой семье. Мы поженились через год, и я была счастлива. Его бабушка, Тамара Петровна, предложила нам поселиться в её просторной квартире, пока мы не встанем на ноги. Я согласилась, думая, что это ненадолго, что скоро у нас будет свой угол. Но вместо тепла я попала в ловушку, где моя роль — убирать, готовить и не перечить.
Квартира большая, но в ней тесно от людей. Тамара Петровна живёт с нами, а её дочь, тётя Михаила, Галина, с двумя детьми приходит чуть ли не каждый день. Они считают эти стены своими, а меня — частью обстановки. С первого дня свекровь дала понять: «Люда, ты молодая, вот и вертись». Я надеялась угодить, заслужить их расположение, но их равнодушие и прихоти только растут.
### Каторга в четырёх стенах
Мои дни — бесконечная череда уборки и стряпни. Утром я мою полы, потому что Тамара Петровна терпеть не может пыли. Потом готовлю завтрак для всех: ей — манную кашу, Михаилу — яичницу, а когда приходит Галина с детьми — ещё и оладьи или бутерброды. Днём чищу овощи, варю щи, жарю котлеты, потому что «гости голодные». Вечером — гора посуды и новые приказы: «Люда, картошку на завтра почисть». Моя беременность, мой токсикоз, мои уставшие ноги — никому нет дела.
Тамара Петровна командует, как полководец: «Суп недосолен», «Занавески плохо выглажены». Галина поддакивает: «Люда, присмотри за детьми, мне некогда». Её дети, шумные и избалованные, раскидывают вещи, пачкают мебель, а я убираю за ними, потому что «мы же родня». Михаил, мой муж, вместо защиты лишь вздыхает: «Мама, не ругайся, бабушка старая». Его слова — как нож в спину. Я чувствую себя крепостной в доме, который мне никогда не принадлежал.
### Беременность под ударом
Я на шестом месяце, и моё состояние — не пустые слова. Токсикоз мучает, спина ноет, а усталость валит с ног. Но свекровь смотрит на меня с укором: «В наше время рожали в поле и не жаловались». Галина смеётся: «Ну что ты, Люда, беременность — не болезнь». Их равнодушие ранит. Я боюсь за ребёнка — стресс, недосып, вечная работа не проходят бесследно. Вчера я едва не упала, таская ведро воды, но никто даже не спросил, как я.
Я пыталась говорить с Михаилом. Сквозь слёзы призналась: «Я больше не могу, мне тяжело». Он обнял меня, но ответил: «Бабушка дала нам кров, потерпи немного». Потерпи? Сколько ещё? Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос в доме, где мать — прислуга. Я мечтаю о покое, заботе, но получаю лишь упрёки и грязные тарелки.
### Последняя капля
Вчера Тамара Петровна заявила: «Люда, будь благодарна, что живёшь в моей квартире. Работай, а не то выгоню». Галина подхватила: «Невестка должна крутиться, а не ныть». Я стояла, сжимая тряпку, и чувствовала, как во мне что-то рвётся. Мой ребёнок, моя жизнь, моё здоровье — для них пустой звук. Михаил, как всегда, промолчал, и это добило меня. Я больше не хочу быть их кухаркой, их уборщицей, их тенью.
Я решила уйти. Начну копить рубли, найду съёмную комнату, пусть даже в общежитии. Не могу рожать в этом аду. Моя подруга Ольга твердит: «Забирай Михаила и беги, пока не поздно». Но что, если он выберет бабушку? Что, если я останусь одна с ребёнком? Страх сковывает, но я знаю: я не вынесу ещё несколько месяцев этого рабства.
### Мой крик о помощи
Эта исповедь — мой крик о праве быть человеком. Тамара Петровна, Галина, их бесконечные приказы губят меня. Михаил, которого я люблю, стал частью этой системы, и это разрывает сердце. Мой ребёнок заслуживает мать, которая улыбается, а не плачет над раковиной. В 27 лет я хочу жить, а не выживать. Пусть побег будет трудным, но я выберу свободу — ради себя и своего малыша.
Я не знаю, как уговорить Михаила, как найти силы уйти. Но твёрдо знаю одно: я не останусь в этом доме, где моя беременность — лишь обуза. Пусть Тамара Петровна живёт в своей квартире, пусть Галина ищет новую служанку. Я — Людмила, и я выберу свою дорогу, даже если она разобьёт мне сердце.
