«Мать сидит у меня на шее» — от этих слов у меня сердце разорвалось на части.
До сих пор вспоминаю тот день, когда прочла сообщение от сына, от которого у меня в глазах потемнело. Моя жизнь в родной московской квартире перевернулась раз и навсегда, и до сих пор его слова жгут душу, как раскалённое железо.
Много лет назад мой сын Игорь с женой Ольгой переехали ко мне сразу после свадьбы. Мы вместе радовались рождению их детей, вместе переживали детские болезни и первые шаги. Ольга сидела дома с первенцем, потом с двойняшками. Когда она не справлялась, я брала отгулы, чтобы нянчить внуков. Квартира превратилась в вечный круговорот: готовка, уборка, детские крики и слёзы. Отдохнуть было невозможно, но я привыкла к этому хлопотному быту.
Я считала дни до пенсии, как до спасения. Но тишина продлилась всего полгода. Каждое утро я везла Игоря и Ольгу на работу, кормила внуков, отводила их в садик и школу. С младшей внучкой мы гуляли во дворе, потом бежали домой готовить обед, стирать, убирать. Вечером я возила детей в музыкальную школу.
У меня не было ни минуты покоя, но я выкраивала время на своё единственное утешение — книги и вышивание. Однажды мне пришло сообщение от Игоря. Прочитала — и онемела.
Сначала подумала, что это ошибка. Потом сын признался: написал не мне. Но слова уже прожгли душу: «Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и за её таблетки платим». Я сказала, что прощаю, но оставаться с ними больше не могла.
Как он мог? Я отдавала всю свою пенсию на общие расходы. Лекарства мне выписывали бесплатно. Но его слова показали, что я для него — обуза. Я не скандалила, не устраивала сцены. Просто сняла крохотную комнату и ушла, сказав, что мне так будет проще.
Аренда съедала почти все деньги. Я оказалась на мели, но просить у сына помощи не собиралась. Перед пенсией я вопреки уговорам Ольги купила ноутбук. Она твердила, что я «не освою», но я смогла. Дочь моей подруги научила меня основам.
Я стала фотографировать свои вышивки и выкладывать их в соцсети. Попросила бывших коллег помочь найти заказы. Через неделю мне заплатили за первую работу. Мало, но достаточно, чтобы понять: я не пропаду и не стану унижаться перед сыном.
Через месяц ко мне пришла соседка и попросила научить её внучку шить. Потом привели ещё двух девочек. Родители платили щедро, и жизнь понемногу налаживалась.
Но рана в душе не зажила. Я почти не общаюсь с семьёй Игоря. Видимся только на праздниках.
Жизнь научила меня: нельзя растворяться в других, даже в самых родных. Иначе однажды услышишь, что ты — лишний груз. Лучше быть одной, но свободной, чем нужной — но без права на своё достоинство.
