В тихом городке Пскове, в уютной квартирке на окраине, разгорелся настоящий семейный скандал. Алиса, 25-летняя молодая мать, стояла у кроватки своего сына, чувствуя, как сердце сжимается от обиды и усталости. Её история — это искренний рассказ женщины, разрывающейся между материнством, обязанностями жены и давлением родственников.
— Мы с мужем сильно поругались, — признаётся Алиса, смахивая слёзы. — Да, я не святая, но ведь я же в ответе за нашего сына! Ванюша у меня очень привязанный, капризничает без конца — наверное, скоро зубы пойдут. Весь день ношу его на руках, даже суп не успела сготовить.
Маленькие дети — это испытание, которое не каждый способен понять. Но её муж, Игорь, похоже, и не пытается.
— Он пришёл домой и сразу начал орать, что ходит голодный, как зверь! — голос Алисы дрожит от возмущения. — Ещё и возмущался, что я не встретила его в прихожей. А я в это время Ванюшу на руках укачивала! Даже дышать боялась, чтобы он не проснулся. Какая тут встреча с улыбкой?
Игорь, видимо, не понимает, каково это — быть матерью младенца. Алиса тянет на себе всё: ребёнка, хозяйство, готовку. А муж? Он «деньги в дом приносит» и требует уюта, горячих обедов и кристальной чистоты, будто его жена — фея, способная разорваться пополам.
Алиса изо всех сил старалась быть идеальной женой, заботливой матерью и безупречной хозяйкой. Но малыш не даёт ей передышки, требует внимания каждую минуту, и иногда она не успевает даже полы помыть, не говоря уже о том, чтобы готовить три раза в день. Родители Алисы живут далеко, работают, помощи ждать неоткуда. А со свекровью, Ларисой Петровной, отношения напряжённые, как натянутая струна.
— Свекровь с самого начала была против нашего брака, — с горечью вспоминает Алиса. — Считала, что мы слишком молоды, что не готовы к семье. А на самом деле просто не хотела отпускать своего Игорек. Грозилась, что мы разбежимся через год. Но мы до сих пор вместе. Хотя… иногда я сама не уверена, надолго ли.
После рождения Ванюши Алиса попыталась сблизиться со свекровью. Казалось, лёд тронулся: Лариса Петровна пару раз улыбнулась, даже подарила внуку игрушку. Но до душевных разговоров ещё далеко, как до неба.
— И тут Игорь заявляет, что я помешалась на ребёнке! — Алиса с трудом сдерживает слёзы. — Говорит, что я только Ванюшей и занята, а ему внимания не хватает. Предложил в субботу сходить в торговый центр, оставить сына с его матерью.
Алиса никогда не оставляла Ванюшу с чужими. Малыш на грудном вскармливании, привязан к ней, как нитка к иголке. Свекровь видела внука всего пару раз — как она справится? Но Игорь стоял на своём.
— Моя мать вырастила троих детей! — заявил он. — Она знает, что делать. У неё опыта больше, чем у тебя.
Он даже купил молокоотсос, чтобы Алиса могла оставить молоко для сына. Но проблема в том, что Ванюша наотрез отказывается от бутылочки. Плачет, отворачивается, будто чувствует, что это не мама.
Игорь поставил ультиматум: если Алиса не согласится оставить сына с бабушкой, он устроит скандал. Лариса Петровна, кстати, не против провести пару часов с внуком. Но Алиса не может избавиться от тревоги.
— Я не доверяю ей, — шепчет она. — Не потому, что она плохая. Просто… это мой ребёнок. Мой Ваня. А если он расплачется? А если она не поймёт, что ему нужно?
Игорь же настаивает, что им вдвоём нужно время.
— Мы не только родители, но ещё и муж с женой! — бросил он в пылу ссоры. — Или ты забыла, что значит быть семьёй?
Эти слова задели Алису за живое. Она любит мужа, но его упрёки кажутся несправедливыми. Она не спит ночами, кормит, качает, меняет подгузники — и всё это одна, без поддержки. А он требует романтики, уюта, её улыбок, будто она робот, а не живой человек.
Теперь Алиса перед выбором: уступить мужу, подавив страх, или отстоять своё, рискуя новой ссорой? Сердце разрывается. Она боится за сына, но и брак трещит по швам.
— Не знаю, как быть, — тихо говорит она, глядя на спящего Ванюшу. — Если откажусь, Игорь скажет, что я его не ценю. А если соглашусь… смогу ли я жить с мыслью, что оставила сына, если вдруг что-то случится?
Что делать Алисе? Перебороть страх и доверить ребёнка свекрови? Или отстаивать своё право быть с сыном, даже если это приведёт к новому конфликту? Может, она и правда всё преувеличивает? Или её тревога — это голос материнского сердца, который нельзя игнорировать?
